Письма из Египта - Люси Дафф Гордон

Теперь я знаю всех в своей деревне, и «хитрые бабы» придумали теорию, что мой глаз приносит удачу. Поэтому меня просят посмотреть на молодых невест, посетить строящиеся дома, осмотреть скот и т. д. в качестве приносящего удачу, что даёт мне возможность увидеть много любопытного.

Несколько дней назад я был на свадьбе красавца шейха Хасана Абабде, который женился на хорошенькой дочери мясника. Группа женщин и девушек, освещённых фонарём, который маленький Ахмет нёс для меня, была самым поразительным зрелищем, которое я когда-либо видел. Невеста — миловидная девочка лет десяти-одиннадцати, вся в красном, высокая смуглая рабыня Хасана, сверкающая золотыми и серебряными ожерельями и браслетами, с длинными вьющимися угольно-чёрными волосами и такими блестящими глазами и зубами, чудесные морщинистые старухи и хорошенькие, любопытные, но бесстрашные дети — всё это было выше всяких описаний. Мать подвела ко мне невесту, сняла с неё покрывало и попросила меня позволить ей поцеловать мне руку и посмотреть на неё. Я произнёс все обычные «Бисмиллах Машаллах» и через некоторое время подошёл к мужчинам, которые ели, ко всем, кроме Хасана, который сидел отдельно и умолял меня сесть рядом с ним, шепотом расспрашивая о том, как выглядит его аруза. Через некоторое время он пошёл навестить её и вернулся через полчаса, очень смущённый, закрывая лицо и руки, и поцеловал руки главных гостей. Затем мы все ушли, а девушку отвели посмотреть на Нил, а потом в дом её мужа. Вчера вечером он устроил мне ужин — очень хороший ужин в своём доме, который не уступает очень бедному скотному двору у нас дома. Нас было всего пятеро. Шейх Юсуф, Омар, пожилой торговец и я. Хассан хотел нам прислуживать, но я усадил его.

Торговец, светский человек, который наслаждался жизнью и повсюду заводил семьи, прибыл в тот день и обнаружил, что его дочь мертва. Он сказал, что чувствует себя очень несчастным, и все сказали ему, чтобы он не переживал, и, как ни странно, утешили его по-английски. Потом люди стали рассказывать истории. Омар рассказал хорошую версию о мужчине и женщине, которые не закрывали дверь и договорились, что это должен делать тот, кто заговорит первым, — очень забавно. Юсуф рассказал красивую историю о султане, который женился на бинт эль-Араб (дочери бедуина), и о том, как она не захотела жить в его дворце, сказав, что она не феллаха, чтобы жить в домах, и высмеяла его шёлковые одежды и овец, которых для неё ежедневно убивали, и заставила его жить с ней в пустыне. Чернокожий раб рассказал неприглядную историю о ворах, и остальные были скорее длинны, чем остры.

Арабские чувства Хасана были задеты из-за того, что передо мной поставили мало мяса. (Теперь они не могут зарезать овцу для почётного гостя.) Но я сказал ему, что для нас, англичан, нет большей чести, чем позволить нам есть чечевицу и лук, как членам семьи, чтобы мы не чувствовали себя чужаками, — и это обрадовало всех присутствующих. Через какое-то время купец сказал нам, что его сердце немного успокоилось — так человек может сказать, что зубная боль утихла, — и мы все хором произнесли: «Слава Богу».

Не так давно на голову моего бедного друга Маона упала ужасная «плитка». Его жена, две замужние дочери и девять разновозрастных детей внезапно прибыли, и теперь бедняга наслаждается удовольствиями, которые Авраам когда-то испытывал между Саррой и Агарь. Я навестил дам и обнаружил очень древнюю Сарру и дочь удивительной красоты. Один молодой человек — Шериф — попросил меня начать переговоры о его браке с внучкой Маона, восьмилетней девочкой. Теперь вы видите, насколько я «свой в доску».

Моя лодка до сих пор не появилась. Сейчас я чувствую себя очень хорошо, несмотря на жару или, может быть, благодаря ей. Но здесь много болезней, в основном дизентерия. У меня не меньше четырёх новых пациентов в день, и моя «практика» стала довольно серьёзным делом. В пятницу я провёл весь день в квартале Абабде, где шейх Хассан и его рабыня Рахме были очень больны. Сейчас с ними «всё в порядке». Рахме — самый приятный негр, которого я когда-либо знал, и мой очень хороший друг. Он превосходный, честный, искренний человек и эфенди (т. е. пишет и читает), чего не может его хозяин. Он повидал всех странных людей в глубине Африки.

Шейх Бишарин — в восьми днях пути от Асуана — пригласил меня и пообещал всё мясо и молоко, которые я захочу, — больше у них ничего нет. Они живут на высокой горе и очень красивые люди. Если бы я был сильным, то мог бы отправиться в очень странные места, где нет франков. Прочтите очень глупый роман (рассказ) под названием «Тайна счастья» — он даёт самое правдивое представление о нравах арабов из всех, что я читал, — Эрнеста Фейдо. Согласно его книге, ашуат (мы — братья). «Нежные» манеры арабов так хорошо описаны.

Здесь то же самое. Люди подходят, гладят меня по голове, и один уголок моего коричневого аббайе выцвел от поцелуев. Меня называют Ситт Бетаана, «наша госпожа», и теперь люди в восторге, потому что я отказалась от предложения стать стражницей, которое сделал мне Бимбаши. Как будто мне нужны такие помощники, чтобы запугивать моих друзей. Упомянутый Бимбаши (следующий по рангу за беем), грубый человек, похожий на арнаута, останавливался здесь на день и на ночь и играл в свою маленькую турецкую игру, говоря мне, чтобы я остерегался, — ведь улемы ненавидели всех франков и настраивали людей против нас, — и говоря арабам, что все христианские хакимы были отравлены мусульманами. Итак, ночью я зашёл к Маону с Шейхом Юсуфом, неся свой фонарь, и был громко поприветствован «Салам Алейкум» самим старым Шерифом, который начал восхвалять Евангелие, которое я ему дал, и меня в то же время. У Юсуфа в руке был маленький тростник — калем для письма, около двух футов длиной и размером с перо. Я взял его, показал Бимбаши и сказал: «Вот небут, которым этот шейх религии убьёт нас всех. Жесткие усы Бимбаши яростно встопорщились, потому что он почувствовал, что «арабские собаки» и христианка ханзери (свинья женского пола) смеются над ним вместе.

Только что отплыл ещё один пароход с заключёнными из Гау. Небольшое утешение приносит известие о том, что «хвала Господу, Мусса-паша (губернатор Судана) мёртв и отправился в