Мой друг убил Кеннеди? История Ли Харви Освальда - Эрнст Петрович Титовец

пояснично-крестцовый радикулит с периодическими сильными болями. Она ожидала получить от меня совет по поводу ее люмбаго. Я расценил это как признание моей принадлежности к медицинской профессии и дал ей несколько рекомендаций.

В воздухе ощущалось легкое напряжение, типичное для начала мероприятия, когда гости встречаются, знакомятся, присматриваются друг к другу… То, что жених был американцем, вносило особый подтекст в атмосферу вечера. Не каждый день они присутствовали в качестве приглашенных на международной свадьбе. Вместе с тем все понимали, что сегодня произошло важное событие в жизни этих двух молодых людей, которые решили связать свои жизни и которые, безусловно, заслуживали теплого человеческого отношения.

Шампанское и водка способствовали созданию атмосферы праздничного застолья. Накрытые столы щедро предлагали различные салаты, закуски, икру… Вскоре свадебный вечер был в полном разгаре. Раздавались традиционные возгласы «Горько!» Предлагались тосты за безоблачное будущее молодой семьи со множеством здоровых детей; за счастье, заботу и взаимопонимание между супругами.

Начались танцы. Отведавший крепких напитков дядя Илья выбрал мою сестру в качестве партнерши по танцам и позже уделял ей несколько больше внимания, чем того требовал обычай. Но никто не возражал против этого. В перерывах мы толпились снаружи на лестничной площадке, смешиваясь с курильщиками, и обсуждали будущее молодоженов. Была затронута и возможность возвращения Освальда в Штаты со своей женой. Общее мнение сводилось к тому, что Марине повезло выйти замуж за хорошего парня с квартирой.

Ближе к концу свадебного вечера между двумя подвыпившими гостями вспыхнула потасовка. Но это вовсе не омрачило вечер. Напротив, по местному обычаю такая драка лишь добавила празднику запоминающийся штрих. Позже Павел с гордостью говорил, что именно он положил конец драке, воткнув вилку в розетку на стене. Произошло короткое замыкание. Погас свет. Драчуны были сбиты с толку и потеряли желание продолжать выяснение отношений в темноте. Павел, конечно, рисковал получить удар током. Но все обошлось. Вряд ли он повторил бы свой достаточно безрассудный поступок, будучи трезвым.

Воспользовавшись возможностью, предоставленной им аварией электросети, Алик и Марина попрощались с присутствующими и отправились на квартиру Алика, отныне новый дом Марины.

В своем дневнике Алик дает следующее краткое описание своей свадьбы: «Мы поженились в ее доме [у Марины], у нас было примерно двадцать друзей и соседей, которые желают нам счастья (несмотря на мое происхождение и национальность), что… беспокоило любого русского с тех пор, как иностранцы стали очень редко появляться в Советском Союзе, даже туристы. После вечера еды и питья дядя Вусер затеял драку и перегорел предохранитель. Мы прощаемся и идем пешком пятнадцать минут до нашего дома. Мы жили недалеко друг от друга, в полночь мы были дома»3.

Алик описал свадебный вечер, уже имея представление о реалиях советской жизни. Он осознавал, что посещение свадебной вечеринки американца представляло своего рода вызов системе. Примечательно, что никто из коллег Марины на свадьбе не присутствовал. Обычно сотрудники принимают самое активное участие в таких мероприятиях. Но, скорее всего, с ними была проведена соответствующая беседа и им объяснили, что посещение свадьбы нежелательно, в противном случае ослушавшихся могут ожидать неприятные последствия.

Так случилось, что Алик был первым из моих друзей, на чьей свадьбе я присутствовал. Сейчас он прощался со своим прежним образом жизни холостяка. Отныне он будет связан обязанностями женатого мужчины и уделять все свое время жене.

В своем сердце Алик, должно быть, все еще был со своей прежней любовью, Эллой, и признавался в своем дневнике: «Несмотря на то что я женился на Марине, чтобы причинить боль Элле, я обнаружил, что влюблен в Марину… переход от полной любви к Элле к Марине очень болезненный, особенно поскольку я видел Эллу почти каждый день на фабрике…»4

Заполнение пустоты сердца женитьбой на другой женщине создавало потенциально взрывоопасную семейную ситуацию. Женщины способны почувствовать неискренность супруга, даже не зная ее причины.

Что касается Марины, ее брак с американцем, похоже, был тем, что она давно ждала. Было известно, что она общалась с иностранцами еще в Ленинграде – причина ее депортации из этого города и того, что она попала под наблюдение КГБ5.

Ее подруга Лариса Севостьянова, свидетельница официальной церемонии бракосочетания, сказала, что брак Марины с Освальдом не был любовью с первого взгляда. Для Марины это было скорее исполнением ее давнишней мечты о том, что однажды она выйдет замуж за иностранца6. И за иностранца она замуж вышла.

Часть V

Последние месяцы в СССР

Глава 27. Воскресная вылазка за город

Разве вы не знали, что, когда человек женится, умирает или обращается в индуизм, его лучшие друзья больше не слышат о нем?

Перси Шелли

Теперь, когда Освальд принял окончательное решение о возвращении в Штаты, ему предстояло преодолеть немало казенных препятствий на пути к своей цели. Со своей стороны он представил в соответствующие инстанции все, что было необходимо. Однако не в его власти было повлиять на принятие решений и ускорить прохождение документов по бюрократическому лабиринту. Освальд все еще пребывал в Минске, и все, что ему оставалось, – это терпеливо ждать и стараться жить полноценной жизнью.

В конце весны и начале лета выдались теплые погожие дни. После пасмурной и тоскливой зимы яркое солнце и ласкающий теплый ветерок предлагали забыть на время все проблемы и обратить взор на радостное возрождение природы. Эта пора совпала с его медовым месяцем, когда Алик начал в полной мере наслаждаться семейной жизнью. Запись в его дневнике гласит: «Она [Марина] безумно влюблена в меня… Катание на лодках по Минскому озеру, прогулки по паркам, вечера дома или у тети Вали – так проходит май… Мы становимся все ближе… и я теперь очень мало думаю об Элле»1.

Рассказывая мне об озере, Алик на мгновение замолчал, как будто подыскивал подходящее слово, затем сказал, что они были «на том большом пустыре». Я сразу понял, что он имел в виду. Мы с ним однажды там прогуливались. К берегу озера с одной стороны прилегал заросший травой луг. Он действительно напоминал обширный пустырь, не считая одинокого деревянного сооружения – концертной площадки, приютившейся на его краю2.

В своем дневнике я пишу, что Алик женился, его жену зовут Марина. Далее я говорю, что она вызывает у меня неоднозначное чувство: она зачастую прибегает к бранной лексике в своей попытке самоутвердиться3.

Марина была заядлой курильщицей. Внутренне я был против этого пристрастия, особенно у женщин, и воспринимал