Мой друг убил Кеннеди? История Ли Харви Освальда - Эрнст Петрович Титовец

городской суеты… Марина сказала, что сначала я ей не понравился, когда Алик представил меня ей на той танцевальной вечеринке во Дворце культуры профсоюзов. По ее мнению, женщине следует иметь ребенка от биологически более сильного мужчины. У нее есть подруга Инесса, симпатичная блондинка, с которой я должен обязательно познакомиться…

Я помогал ей преодолеть препятствия, предлагая свою руку, и в этом простом акте вежливости мне приходилось прилагать усилия, чтобы преодолеть себя. В присутствии беременных женщин я всегда испытывал какое-то иррациональное чувство, что с ними в любой момент может случиться что-то непредвиденное. В моем восприятии они были очень хрупкими и с ними следовало обращаться очень осторожно.

Моя настороженность, возможно, восходит к моему детству, когда я несся, преследуемый другим мальчиком, и врезался головой в большой, словно резиновый, живот беременной женщины. Ничего не произошло, но я до сих пор помню ее испуганные глаза и свой страх при мысли, что я мог причинить боль этой женщине в ее состоянии.

Тропинка исчезла. Перед нами был свежевырытый мелиорационный канал, наполовину заполненный коричневой болотной водой. Я и Марина повернули назад. Мы застали Алика в полном восторге по поводу пойманной рыбешки. Он начал выяснять, как она называется по-русски. При ближайшем рассмотрении рыбка оказалась пескариком. Алик насадил на крючок очередного червяка и снова закинул удочку. Раздобыть червей ему не составило особого труда: они рыли свои ходы в почве под прелой листвой.

С нашего места было хорошо видно, что происходило в воде. Глубина реки здесь была не более метра. Стайка пескарей боролась течением, стараясь держаться на одном месте поближе к волнистому песчаному дну. Время от времени отдельный пескарик внезапно срывался в погоню за чем-то, видимым только ему, и затем возвращался в строй.

Алик забросил крючок с наживкой прямо среди рыбешек. Сначала они бросились врассыпную, затем передумали и напали на соблазнительного червяка. Течение тащило его по дну. Он был слишком велик для их маленьких ртов. Когда Алик тянул удочку, рыбка все еще не отпускала кончик наживки и оказывалась высоко в воздухе. Где-то на полпути она срывалась и плюхалась обратно в свою стихию. Ситуация повторялась снова и снова.

Наживка постепенно укорачивалась до размера рта пескаря. Наступал момент, когда он попадал на крючок намертво. Это напомнило русскую рулетку, где пескарь рискует своей жизнью, осмеливаясь клюнуть остатки наживки. Пойманные рыбки пялились на нас своими выпученными глазами в глубоком изумлении, делая глубокие вздохи ртом. Жертв, впрочем, не было: мы всех отпускали.

Марина уже давно устроилась на одеяле и непрерывно курила. Она не разделяла нашего энтузиазма по поводу рыбной ловли и явно скучала. После одной из затяжек Марина предложила покончить со всей этой рыбой и поехать домой.

В этом был определенный смысл. Нам следовало бы отправиться в Минск пораньше, пока автобусы были не слишком переполнены. Кроме того, не нравился вид темных облаков, собирающихся на горизонте. Мое опасение о том, что этот жаркий день завершится дождем, похоже, начинало сбываться. И действительно, едва мы успели сесть в автобус, как разразилась гроза.

Был ли брак Освальда счастливым? У него едва ли было достаточно времени, чтобы получше узнать Марину до свадьбы. Это были романтические встречи на танцевальных вечерах, походы в кино, визиты Марины в больницу, их совместные прогулки на природе – и все это уместилось в период всего шести недель до свадьбы.

Марина возникала перед Аликом должным образом одетая и в надлежащем настроении, говорила правильные вещи, чтобы затем исчезнуть в мире своих собственных интересов и друзей. Неудивительно, что Алик так мало знал о настоящей Марине. Его поспешная женитьба на хорошенькой девушке была во многом азартной игрой, и только сейчас ему представилась возможность узнать настоящий характер и привычки своей жены и принять последствия. Как подсказывает жизненный опыт, красивая внешность – это не основное, на чем строится счастливая семейная жизнь. К привлекательности супруги муж быстро привыкает и перестает замечать среди повседневных забот. Внутренние ценности становятся более важными.

Когда в отношениях семейной пары нет гармонии, на первый план выходят досадные личные привычки. Будучи приверженцем гигиены, опрятности и порядка, Алик узнал, что эти качества не относятся к достоинствам его супруги. Он возражал против того, что она непрерывно курила, ведь своим нездоровым пристрастием жена может свести с ума своего некурящего мужа. Возможно, были и другие конфликтные моменты, о которых знали только супруги. Между ними возникали ссоры, после чего Алик ходил с царапинами на лице, а Марина – с синяками.

Если идеалом жены Освальда была нежная и кроткая женщина, которая не думала ни о чем другом, кроме своего мужа, и проявляла о нем всяческую заботу, то в этом скоропалительном браке его ждало разочарование. Семейная жизнь моего приятеля протекала по другому сценарию. Она оказалась очень прозаичной, где его жена занимала независимую позицию. Супружеская жизнь Освальда, к сожалению, протекала, как и во многих других семьях, где между супругами было мало любви и взаимных уступок. Можно было только догадываться, как долго все еще сохраняющееся романтическое видение Марины продлится, чтобы удержать их вместе. Как отец Алик испытывал очень сильную привязанность к своему будущему ребенку и был готов на многое, чтобы сделать свою семью счастливой.

Что касается единства взглядов и стремлений, Марина вряд ли понимала или была способна понять социально-политические устремления своего мужа. Она не скрывала этого и позже. Так, в своем интервью с ФБР сказала, что «ей было неинтересно разговаривать с Освальдом на политические темы. Всякий раз, когда он начинал разговор в этом духе, она просто говорила ему, что ей это неинтересно»5.

Марина не была мечтательной идеалисткой, как могло показаться на первый взгляд. Ее в первую очередь интересовали вещи материальные и блага жизни. Она считала, что ее муж должен зарабатывать достаточно, чтобы удовлетворить земные желания своей жены. Это было условием, при выполнении которого она была готова терпеть его фантазии о лучшем обществе. Таково было впечатление, которое я вынес, невольно наблюдая за этой интернациональной парой.

Мне многое было непонятно в их семейных взаимоотношениях. Им самим было виднее, как установить гармонию и решать свои проблемы. Алик на собственном опыте узнавал, какой может быть супружеская жизнь с ее взлетами и падениями. У меня в то время не было подобного опыта, и в любом случае не мне судить. Но, возможно, чувство мужской солидарности заставляло меня молчаливо принять сторону Алика. Не было ничего хорошего в том, чтобы видеть его исцарапанное лицо, и в том, как он