Мой друг убил Кеннеди? История Ли Харви Освальда - Эрнст Петрович Титовец

У Юрия Мережинского и Кости Бандарина с Мариной была давнишняя связь, и она откровенно рассказывала им о своем браке с Освальдом.

В интервью со мной Юрий не скрывал своего мнения о Марине.

Титовец: Что Марина говорила об Освальде как о мужчине?

Мережинский: Она сказала мне, что он не удовлетворял ее; его было недостаточно для нее. И вообще, она представляла, что будет жить другой жизнью… он хорошо к ней относился, любил ее – это было очевидно, в то время как она была абсолютно холодна к нему.

Титовец: Она отказалась от своих прежних привычек после того, как вышла замуж?

Мережинский: Нет, она этого не сделала. Она продолжала встречаться со своими мужчинами, как и раньше, и у нее было больше одного любовника.

Титовец: Знал ли об этом Освальд?

Мережинский: Я не знаю, но он вполне мог догадаться об этом…6

Костя Бандарин в равной степени скептически оценивал любовь Марины к Алику и не считал их брак счастливым. Он с готовностью предоставил мне свои собственные факты, подтверждающие рассказ Юрия о том, что брак мало что изменил в Марине.

Мне только остается отдать должное последовательности и постоянству Юрия и Кости в их рассказах о браке их приятельницы и американца на протяжении всех этих десятилетий.

Павел Головачев также имел возможность наблюдать за супружеской жизнью Освальдов. Он говорил, что Марина продолжала встречаться со своими старыми поклонниками и после свадьбы. Но Алик сделал свой выбор. Теперь он мог проверить на практике свою веру в то, что он со многим смирится в браке, пока любит свою жену.

Глава 28. Освальд собирается вернуться в штаты

Тоска по дому – это… абсолютно пустое. На самом деле вы не стремитесь в другую страну. Ты жаждешь чего-то в себе, чего у тебя нет или ты не смог найти.

Джон Чивер

В конце июня я оказался на юге Беларуси. С четвертого курса все будущие врачи в соответствии с программой обучения направлялись на практику в лечебные учреждения по всей республике. Это было мое первое приобщение к практической медицине в области терапии, хирургии и акушерства. Врачи, с которыми я работал, были очень дружелюбны и всегда готовы прийти на помощь в случае возникновения сложной ситуации. Чтобы дополнительно заработать, я устроился врачом «Скорой помощи» в ночные смены.

Будучи на практике в Лельчицах, я получил короткое письмо от Алика. В нем он мимоходом сообщал, что состоит в официальной переписке с каким-то ведомством. Письмо заканчивалось словами: «Расскажи мне об этом месте и твоих друзьях»1.

В августе вместе с группой энтузиастов я отправился в пеший поход по Кавказу. Это было незабываемое путешествие, полное веселых приключений.

Вернувшись в Минск, я узнал, что Освальд был готов продолжить осуществление своих планов по возвращению в Соединенные Штаты. Прежде чем продолжить прикладывать свои усилия в этом направлении, он решил, что настало время узнать окончательное мнение своей жены по вопросу отъезда в Америку.

В своем дневнике он пишет: «…в последние дни июня я раскрываю свое страстное желание вернуться в Америку. Моя жена слегка удивлена. Но затем советует мне поступать так, как я считаю нужным»2.

Собственно говоря, маловероятно, что Алик сообщил Марине о своем желании вернуться в Штаты, предварительно не прозондировав ее отношение к этому вопросу. Действительно, с момента их первой встречи его жена откровенно демонстрировала свое восхищение Америкой.

Истинные настроения Марины не были секретом для ее друзей. Так, Юрий Мережинский был убежден, что «в основном это была ее инициатива [уехать в Штаты]…» 3. Его закадычный друг Костя Бандарин также считал, что Марина, должно быть, обдумала такую возможность еще задолго до того, как Алик сказал ей о своем намерении вернуться в Штаты. Он полагал, что для Марины выйти замуж за американца и отказаться от возможности уехать с ним в Америку было совершенно невероятно.

Однако со всеми своими радужными мечтами она вряд ли представляла реалии жизни в Штатах. Голливудские фильмы, время от времени появлявшиеся на советском экране, и глянцевые заморские журналы давали лишь романтическое представление о жизни за океаном. Алик, должно быть, делился с женой воспоминаниями о жизни в Штатах. Но опять же в своем ностальгическом настроении он, скорее, давал больше пищи ее розовым фантазиям.

Во многих отношениях перед поездкой в Штаты Марина была в том же положении, в каком был Алик, когда он впервые приехал в Советский Союз со своими оторванными от реальной жизни представлениями о стране.

Большим недостатком Марины было то, что она совсем не говорила по-английски. Но еще более серьезную проблему представлял ее менталитет – образ мыслей, типичный для собирательного образа советского гражданина, который позже будет иронически классифицирован как homo soveticus4. В основе этого образа мыслей лежала подспудная вера в то, что государство худо-бедно позаботится о ее проблемах. Она понятия не имела о безработице, о необходимости много работать, чтобы чего-то добиться в жизни, о реальной ценности денег в мире, в который она собиралась отправиться.

Если для Алика мир рыночной экономики был его родной стихией, то для Марины он был серьезным испытанием, и только пройдя через все трудности, она могла узнать, что такое реальная Америка. Ее благополучие и удача там, в этом новом мире, полностью зависели от успехов ее мужа.

Сейчас, когда супружеская пара достигла полного взаимопонимания относительно отъезда в Штаты, Алик мог вернуться к решению этого вопроса с американским посольством. Освальд взял двухнедельный отпуск, чтобы съездить в Москву, посетить там американское посольство, получить свой американский паспорт и уладить другие формальности, связанные с поездкой.

Он прилетел в Москву в субботу 8 июня и уже в три часа пополудни стоял у дверей посольства. Его отъезд в столицу Советского Союза проходил с нарушением правил перемещения иностранцев по стране. Освальд просто проигнорировал получение разрешения от властей на отъезд из Минска – его официально установленного места проживания. В американском посольстве на этот пустяк не обратили внимания.

Все складывалось благоприятно. Опасения Освальда, что его визит на выходные может оказаться пустой тратой времени, рассеялись. Сам посол Снайдер вышел из жилых помещений посольства, чтобы встретить Алика приветственным рукопожатием. Снайдер предложил Освальду подойти в понедельник с самого с утра, к началу работы посольства.

В Минске Марина с нетерпением ожидала новостей из Москвы. Поступил долгожданный звонок. Алик попросил Марину