История борьбы Московского государства с Польско-Литовским. 1462–1508 - Геннадий Федорович Карпов

угорский посол подал запись, в которой объяснял тоже, что если государь не хочет взять мира и перемирья, то отпустил бы послов к их государям. На это было сказано боярами, что если король Александр не хочет прочного мира, то отчего же не взять и перемирье, как пригоже.

Паны предложили, чтобы перемирье было постановлено на шесть лет и потом различные определения относительно владений207. Решено же было так, что во время перемирья пусть каждый владеет тем, чем владел во время войны. Бояре предложили составить по этому случаю образцовые грамоты, и когда они прочли их пред послами, то последние (22 марта), выслушав грамоты, и еще раз сами прочитавши их для себя, сделали замечание, что в них писаны некоторые волости, которые во время войны не были во владении москвичей. По поданному послами списку таких волостей великий князь велел хорошенько о них разузнать. После справок (24 марта) бояре представили послам свой список, и в нем были указаны незанятыми москвичами и такие волости, которые паны считали занятыми, также в числе занятых такие, которые находились в списке послов, как управляемые теперь литовцами. О последних волостях послы прямо сказали: «Милые панове! Поговорите со своей братией, да и до своего государя донесите, чтобы он тех волостей поступился, потому что без них городам, к которым они тянут, нельзя быть, а не поступится он тех волостей, то нам без того нельзя дела делать; да также приказал бы великий князь литовский украйные города и волости писать в перемирные грамоты». Бояре тоже прямо отвечали: «Мы об этом поговорим со своей братиею, и если понадобится, то и до государя донесем; только вы, панове, нам скажите: все ли ваши речи, и о ином (т. е. о волостях) ни о чем не будет слова?» Послы: «Только то спустите, то можно и перемирные грамоты писать». Иван Васильевич исполнил просьбу послов, для своего свойства с литовским государем. После этого был разговор о пленных, но так как пленных было больше в руках москвичей, то, вероятно, поэтому Иван Васильевич это дело решил так, что до заключения мира оставить их на обе стороны.

25 марта 1503 года начали писать договорные грамоты, и после нескольких вопросов о форме писания грамот бояре с послами взаимно решили это дело. Главный вопрос был тот, что Киев и другие города писать не отчинами, а землями. Срок перемирья назначено считать по Благовещенье 1509 года. Теперь граница московских владений от Литвы шла по Семи и Десне до Чернигова, от Чернигова на северо-запад близко Днепра к реке Соже и вверх по ней мимо Мстиславля, и потом, огибая Смоленск, через Западную Двину, мимо Велижа (который оставался в московских владениях) и, пересекая теперешнюю Витебскую губернию, на северо-запад мимо Себежа (в литовских владениях) к Опочке. Условия пepeмирия были как в обыкновенных перемирных грамотах, а главные особенности те, что выше изложены.

Грамоты дописали 28 марта. Писарь Сапега, бывший при писании грамот, объявил, чтобы великий князь велел боярам говорить с немцами о перемирье, а без этого паны не запечатают грамот. Когда ливонские послы приехали в Москву, вместе с Александровыми послами, то их приняли. В первый день они, вместе с другими послами, ели у великого князя, но после стола подчевать их вином никто к ним на подворье не ездил. Начиная переговоры, Иван Васильевич приказал всем послам быть на дворе, но немцев не звали. Когда дело дошло до переговоров о перемирье, то угорский посол напомнил о послах князя магистра, что и за ними следует послать, но на это не дано было ответа. После слов Сапеги, великий князь приказал немцам быть на дворе, и казначей, Дмитрий Володимирович, начал с ними разговор. Но немцы о перемирье говорили не по пригожу. (Мы не имеем записанным этого разговора.) На другой день (30 марта) великий князь велел быть на дворе всем послам, и немецким с ними. Когда послы явились, то угорский посол подал запись о том, что «перемирье на шесть лет говорено и на магистра ливонского, но его послы, после вчерашних переговоров, сказывали ему (угорскому послу), что бояре в разговоре с ними их государя и их самих соромили и многие неприличные слова говорили: я, государь, дивлюсь, чтобы такие дела были с твоего дозволения; поэтому, государь, прикажите, чтобы тому делу (переговорам) был конец учинен, потому что послы короля и великого князя Александра никакого дела не сделают без ливонских». На это был дан ответ, что «государь взял перемирье с королем, но так как послы говорят, чтобы взять перемирье на шесть лет и с ливонскими немцами, то у немецких послов речи выслушаны и для, свойства с Александром королем сказано немцам, что наместникам Великого Новгорода и Пскова приказано взять с ними перемирье по старине. Вы послушайте, что на это говорят немцы: что они приeхали не бить челом о перемирье, а сказывают, что просил магистра Александр король о том, чтобы он с нами перемирье взял, и теперь они хотят взять перемирье с нами, а не с нашими наместниками и отчинами. Так вот вам грамоты, как прежде присылали магистр и вся Ливонская земля бить челом о перемирье к нашим наместникам и отчинам, и вы сами посмотрите, гораздо ли они так говорят?» Послам были принесены грамоты, и они их вычли; немецкие послы присутствовали при этом. Послы сказали, что немцы вчера говорили не гораздо, и грамотам пригоже быть таким, какие были прежде, и заключать перемирье немцам следует в Новгороде. Послы только и сказали, чтобы велели написать образцовый список перемирным грамотам с немцами. Когда это было исполнено, то послы сказали, что теперь немецкое дело уже вконец положено, и следует самое большое дело тоже вконец учинить. На это тоже было дано согласие.

Насколько выгодно было перемирие для литовцев, то лучшие судьи в этом деле они сами, и это их суждение увидим на самом деле, когда Александр будет утверждать договор; теперь же должно сказать о том, что обстоятельства соединили немцев с литовцами против Москвы, которая никогда не хотела принять ливонцев под свое соблюденье. Москвичи теперь дозволили ливонским послам приехать в Москву вместе с литовско-польскими послами, но только бить челом о мире, а до переговоров вместе с литовцами не допустили, и, отделяя немцев от литовцев, москвичи, на оснований старины, заставили представителей всех ягайловцев подтвердить свои требования относительно ливонцев. Поляки и литовцы теперь выдали немцев; скоро увидим, что и немцы будут точно также выдавать их