Королев. Главный конструктор - Мария Стефановна Бушуева

где когда-то томился будущий Главный конструктор, нашел следователя Шестакова, не вспомнившего обвиняемого из РНИИ-НИИ-3, составил подробную схему колымского маршрута Сергея Павловича и схему Байконура… Любая биография Королева теперь, когда ушли в небытие почти все знавшие Сергея Павловича, в определенной степени палимпсест – и книга Голованова послужит вдохновляющим толчком и серьезной опорой еще для многих исследований. Воистину Ярослав Кириллович не только постарался воссоздать живой портрет Королева, но и создал памятник нерукотворный себе самому.

…И сейчас, возвращенный из небытия, он вышел через калитку с дачи Пилюгина, вдохнул запахи увядающего августа, с грустью подумав о быстротечности жизни, вот и Пилюгин уже старик, и на секунду задумался: а так ли Николай Александрович прост? Да, сын крестьянки и кавалериста полка уланов, после революции конюха, но ведь русский самородок, заставивший ракеты летать самостоятельно, подчиняясь собственной автоматике, а не управлению с Земли!

* * *

Самое интересное, что любой недостаток Королева действительно оказывался – и это очень точно подметил Феоктистов – элементом двигателя Дела. Сергея Павловича иногда так и называли – мотор ОКБ. Наделенный зорким взором Янгель сразу увидел реальное, а не номинальное место Главного в НИИ-88.

По отцу потомок черниговских казаков Михаил Кузьмич тоже был крепким орешком. На первое оперативное совещание у нового директора Королев послал вместо себя Мишина и, прилично опоздав, сообщил, что был вызван в министерство.

– Проходите, Сергей Павлович, – сказал Янгель с улыбкой, он вообще, в отличие от обычно хмуроватого Королева, отличался улыбчивостью, – понимаю, вызов в министерство – дело первоочередное. К сожалению, пришлось важные институтские вопросы решать без вас.

Это эпизод приводят биографы в разных вариациях, не меняя вывода: Королев умный ход Янгеля оценил и перспективы своего неучастия в оперативках сразу предугадал. Возможно, именно в тот момент он решил срочно вступить в партию: многие производственные решения принимались тогда на собраниях партактивов – Янгель мог обойти Королева и здесь,

– Самолюбив все-таки Сергей, – обронил Мишин, обедая в институтской столовой с Бушуевым. – Попросил меня стать посредником между ним и новым.

– Не принял Янгеля?

– Не принял. Да и молодой Кузьмич тоже нашего Главного не жалует. Нашла коса на камень. Сергея можно понять: он много лет, не без году неделя, с ракетной техникой. Если их сравнивать, заслуги Королева уже огромны, а кто такой Янгель? Кот в мешке!

Мишин тогда не мог знать, что в историю войдут сверхмощные ракеты Янгеля, его самую известную американцы назовут «Сатаной».

* * *

А трудностей по-прежнему хватало.

Сергей Павлович – Нине Ивановне:

«Работаем в тяжких условиях, т. к. хотя морозы и невелики, но ветер превращает все это в довольно неприятное дело. Все дается с большим трудом и огромной затратой сил и времени. Обстановка по-прежнему очень сложная, и поэтому все так нелегко. Над многим приходится крепко думать и порою очень долго и мучительно раздумывать.

Если не провожу ночь в поле, то глубокой ночью, оставшись, наконец, один, всегда много и нежно думаю о тебе, моя светлая ласточка. Ты, верно, в эти часы тихо спишь на моей постельке, и, может быть, мои мысли как легкие отголоски сна касаются твоего воображения. (…) А так хочется чего-то хоть немного приятного! Ведь за эти годы ничего не было, кроме трудностей и забот и бесконечного ожидания чего-то ясного и хорошего».

Наконец ракета Р-2 была отправлена «в люди» – на завод для серийного производства. Но буксовали разработки ракеты Р-5. Вновь всплыл когда-то роковой для РНИИ-НИИ-3 кислородно-азотный конфликт. Теперь в роли Клейменова выступало Главное артиллерийское управление (ГАУ).

– Военные категорически против жидкого кислорода в качестве окислителя, – говорил маршал Яковлев, – или переходите на высококипящий окислитель, или будем решать вопрос о принципиальной нужности данного вида вооружения.

Особенно недоволен жидким кислородом был заместитель начальника Главного управления ракетных войск Александр Григорьевич Мрыкин, не пропускавший всех показательных пусков в Кап. Яре.

– Для того чтобы так заправлять ракеты, нужно строить невдалеке кислородный завод и подвозить оттуда окислитель. Завод и цистерны демаскируют вооружение! – горячился он.

В этом напряженном многолетнем сюжете интересна гибкая конструкторская позиция Глушко. В РНИИ-НИИ-3 он был сторонником азота, сейчас он упорно отстаивает кислород, объясняя военным специалистам ГАУ, что перевести на высококипящий азотный окислитель ракеты Р-2 невозможно без изменения конструкции двигателя.

Военные были недовольны не только кислородом, они считали, что цельная ракета усилит мощность взрыва.

– Все мудрите! – сердился Мрыкин.

Королев направил записку Берии, где разъяснял преимущества ракеты с отделяющейся головной частью. Ответа лично Королеву от Берии не прислали, но к этой проблеме военные больше не возвращались. Тем не менее неприятные сюрпризы следовали один за другим. Стендовые испытания Р-5 начались аварийно: несколько раз взрывался двигатель.

Глушко, оставаясь внешне невозмутимым, нервничал: предстояла защита проекта новой ракеты Р-3 и выбор двигателя для нее из двух предложенных. Конечно, шансы Глушко были выше, чем у двигателиста Полярного: ракеты Р-1 и Р-2 были приняты на вооружение с его двигателями, он пользовался поддержкой Устинова, а за Полярным никто не стоял, анализа проекта двигателя не было, а Королев при всей любви к риску предпочитал опираться на проверенное при испытаниях.

Интересно о себе заявившее когда-то КБ-7 Полярного и Корнеева Глушко помянул на одном из совещаний в присутствии Королева недобрым словом:

– Их недаром прикрыли и признали несостоятельными! Ничего дельного они создать не смогли.

Королев уверен: от ракеты Р-3 необходимо отказаться и сразу начать разрабатывать ракету межконтинентальную, защита проекта Р-3 – промежуточный тактический шаг. Несмотря на стендовые неудачи, он опять выбирает двигатель Глушко. Пытаясь максимально сгладить отказ бывшему гирдовцу Полярному, поясняет свое решение тем, что выбор – воля начальства НИИ-88, к тому же он работает с Глушко много лет, у него создана отличная испытательная база, а Полярный не имеет базы вообще и нет желающих его двигатель строить, хотя это было бы целесообразно.

После защиты проекта по ракете Р-3 Устинов сказал Королеву:

– Военное ведомство страны заинтересовано: новое изделие ждут.

– Дальность в 3000 километров меня уже не устраивает, Дмитрий Федорович, по-моему, и вас тоже. – Королев уловил: похоже, Устинов такого поворота от него ожидал. – Защита проекта была нужна для выбора исполнителя двигателя и утверждения частностей, которые останутся без существенных изменений. Я еще на полигоне, если вы не забыли наш давний разговор, говорил о кое-каких своих соображениях.

– Соображения следует выносить на техсовет Межведомственной комиссии. И не тяните, время дорого, и деньги в проект Р-3 уже вбухали.

– Так и сделаю, как только все обсчитаем.

– Считайте да побыстрее, – прищурившись, сказал Устинов. – И вплотную занимайтесь «пятеркой».

* * *

На