Египетский дом - Алла Дубровская

После звонка шефа не спал и Грегори, хотя на Восточном побережье Америки царила глубокая ночь. Одна мысль не давала им покоя: кто и зачем завалил Bear Stearns?

Оба прекрасно знали, что слухи, вовремя пущенные в ход, могут сыграть решающую роль на бирже. Еще неделю назад ничто не предвещало такого стремительного падения одного из их конкурентов, но именно эта непредсказуемость и вызывала озабоченность. А что, если кто–то из крупных игроков, играющих на понижение, запустит слух о том, что и у Lehman Brothers не хватает ликвидности? Малейшее сомнение инвесторов приведет к стремительному оттоку вкладов. С другой стороны, что это за банк, если его могут завалить простые слухи? Нет, одних слухов тут недостаточно, тут должно быть что–то еще. И, конечно, оба знали, что это что–то имеет вполне определенное название – токсичные активы82. Но и Фолду, и Грегори казалось, что ипотечный кризис уже позади и цены на недвижимость не сегодня–завтра снова поднимутся. Вроде бы, Bear Stearns смог справиться с убытками и нарастил капитал, позволяющий остаться в бизнесе. И вот на тебе…

Кэти Фолд с тревогой прислушивалась к разговорам мужа по бортовому телефону. Зная, его темперамент, она ожидала взрыва эмоций, но мрачное молчание Фолда после того, как он простился с Грегори, ее напугало.

– Дик, неужели все так серьезно?

– Они завалили «Медведя»83, – с трудом оторвался от своих мыслей Фолд. – Если им это так легко удалось с пятым по величине банком Уолл–стрит… мы можем быть следующими.

– Да кому это могло понадобиться?

– Шортисты84! Джо говорит, что это дело их рук. Гребаные стервятники! Я бы передушил их всех собственными руками! – Фолд подскочил с кресла и взволнованно заходил взад–вперед по салону самолета.

Хотя Кэти не очень–то разбиралась в тонкостях биржевой игры, она знала, что «шортисты» играют на понижение, и это не какие–нибудь скромные инвесторы, а крупные хедж–фонды, владеющие сотнями миллионов долларов. Они немедленно продают взятые в долг у брокеров акции, а дальше выжидают, когда цена на эти акции пойдет вниз. Долг возвращается ценными бумагами купленными уже по новой, заниженной цене. Знала Кэти и то, что понизить стоимость акции не составляет особого труда тем, кто в этом серьезно заинтересован. Достаточно пустить слух об убытках компании еще до того, как опубликованы официальные отчеты. Правда, распространение таких слухов считается уголовным преступлением, но пока виновники будут найдены и наказаны, ущерб может быть уже нанесен.

– Тебе не кажется, дорогой, что в данном случае они несколько перестарались? Я не понимаю, кто может быть серьезно заинтересован в падении такого крупного банка.

– Я и сам знаю не больше тебя. Обстановка прояснится уже в Нью–Йорке, – попытался успокоить то ли жену, то ли самого себя Фолд.

Конечно же, он знал гораздо больше того, что знала Кэти, но не хотел посвящать ее в свои тревоги.

Джо Грегори позвонил ему за полчаса до посадки самолета.

– JPMorgan покупает Bear Stearns.

– Сколько они дают?

– Два гребаных доллара за акцию. Это при том, что день назад цена за штуку была тридцать долларов. Конечно, тут не обошлось без Полсона. Никто кроме него не смог бы продавить такую сделку. Интересно, сколько он обещал Даймону85 за покупку этого пепелища. Я еще не знаю всех подробностей. Ну что ты молчишь, Дик? Это все же спасение для Bear…

– Я не дам им сожрать Lehman, – угрюмо отозвался Фолд.

Огни Манхэттена не гаснут всю ночь. Улицы Мидтауна были освещены, но безлюдны, когда белый лимузин с тонированными окнами подъехал к главному входу штаб–квартиры Lehman Brothers на Таймс— сквер. Гигантская коробка из зеркального стекла и бетона, приобретенная за семьсот миллионов долларов у Morgan Stanley, была предметом особой гордости Фолда. Ему казалось, что устремленный ввысь фасад тридцатидвухэтажного небоскреба с бегущей строкой по периметру, как нельзя лучше отражает незыблемое величие его любимого детища.

Охрана здания, привыкшая к появлению босса в любое время суток, услужливо распахнула перед ним входную дверь. Торопливо поздоровавшись, Фолд прошел к скоростному лифту. Уже через несколько минут он был на тридцать первом этаже, где размещались офисы руководства банка и куда не допускались простые служащие, прозвавшие это место «Клубом 31–го» . Сейчас здесь было пусто. Все так же торопливо, даже не сняв пальто, Фолд включил терминал на столе своего кабинета с последними фондовыми сводками. В нижнем углу экрана высветилась дата: «Понедельник. 17 марта 2008 года». До открытия нью–йоркской биржи оставалось еще три с половиной часа, а фондовые рынки Азии уже показали падение цены акций Lehman Brothers на двадцать один процент. Присев у стола, Фолд машинально прикинул в уме сумму, которую он только что потерял: восемьдесят девять миллионов долларов. День обещал быть тяжелым. По каналу CNBC86 шли интервью с финансовыми гуру, в один голос предсказывающими падение показателей инвестиционных банков.

– Да что они раскаркались! – не удержался Фолд.– И без них тошно.

В семь утра позвонил Полсон с опасениями, что торговые партнеры могут отказаться от сделок с Lehman.

– У нас отличная прибыль в этом квартале. Завтра же мы обнародуем цифры и заткнем глотки стервятникам, – заверил его Фолд.

– Держи меня в курсе, – сухо ответил Полсон.

Акции банка упали еще на тридцать пять процентов сразу же после открытия торгов в Нью–Йорке. В кабинете генерального директора собралось все руководство банка. Телефоны разрывались от звонков взбудораженных клиентов. Всем нужны были заверения в надежности и прояснение ситуации, а она продолжала ухудшаться. Плохие новости сыпались одна за другой. Кто–то принес известие о том, что Deutsche Bank и HSBC приостановили трейдинг с Lehman.

На тридцать первом этаже сотрудники столпились в холле возле экрана большого телевизора, следя за главной новостью утра, ставшей для многих неожиданностью. На всех каналах шло обсуждение кредита в тридцать миллиардов долларов, предоставленного ФРС87 банку JPMorgan для приобретения разорившегося Bear Stearns. Все обсуждения заканчивались шокирующим прогнозом – следующим будет Lehman. У кого–то началась истерика.

– Надо успокоить людей. Выйди к ним. Ты должен, наконец, что–то им сказать, – Грегори выжидающе посмотрел на человека, от которого сейчас зависела судьба банка и его сотрудников.

И Фолду ничего другого не оставалось, как выйти и сказать:

– Да, у нас сейчас трудное время, но трудные времена бывали у нас и раньше. Lehman уже проходил через пару кризисов и стал только сильнее. Мы пройдем