Первый русский генерал Венедикт Змеёв. Начало российской регулярной армии - Сергей Тимофеевич Минаков

Более детально и точно об этом сообщает Гордон. «6-го числа, – записал он в своем дневнике. – Утром был приведен в Троицу закованным стрелец Оброська и допрошен, после чего ему была дана очная ставка с Семеном Рязановым, на которой он сознался во всем»781.

Когда царевна узнала, что ей не будет разрешено прибыть в Троицу, она до крайности была раздражена и несдержанна и не соглашалась на выдачу Федора Шакловитого. Однако, добившись свидания с царевной, стрельцы заявили, что пришли в Кремль потребовать выдачи Шакловитого, чтобы, согласно приказанию царя Петра, доставить его в Троицу. Царевна сначала очень решительно и категорично отвергла это требование, и советовала стрельцам не вмешиваться в дела ее с братом. Тогда стрельцы пригрозили ей, что если не получат Шакловитого, то ударят в набатный колокол. Ее окружение, испугавшись восстания и насилий, настоятельно убеждали ее не сопротивляться требованию стрельцов и выдать Шакловитого, опасаясь, что при восстании многие лишатся жизни. Они убедили ее, и Софья приказала выдать Шакловитого стрельцам782.

7 сентября Ф. Шакловитый был доставлен в Троице-Сергиев монастырь. Под пытками он подписал признательные показания в том, что организовал заговор с целью убийства царя Петра и его ближайших родственников. 12 сентября «Федьке отрубили голову на плахе, свидетельствует де ла Невилль, – ту же казнь потерпели и два стрельца, которые должны были быть исполнителями покушения. Полковник, которому предназначено было предводительствовать отрядом убийц, был высечен кнутом, после чего ему отрезали язык и сослали на всю жизнь в Сибирь …остальным пятерым стрельцам также отрезаны были языки, и они сосланы были в Сибирь добывать соболей»783.

После перехода генерала Гордона и последовавшего за ним в Троицу Бутырского солдатского полка и других иноземных полковников и офицеров царевна Софья и князь Голицын поняли, что их борьба с царем Петром окончательно проиграна. Осталось одно – сдаваться на милость победителя. И они поехали в Троицу сдаваться.

«Сама же царевна с Голицыным и другими друзьями своими, – так писал маркиз де Невилль, – отправилась в Троицкий монастырь, чтобы постараться примирить брата, который со своей стороны прислал уже второй приказ стрельцам немедленно всем явиться к нему и привезти с собою изменников. Царевна не была еще на половине дороги, когда встретил ее посланный Петром боярин Троекуров и сказал, что она должна ехать обратно, уверяя, что ее не примут …Царевна воротилась в Москву»784.

Царевна Софья

Тогда «Голицын, видя близость падения своего величия и желая сделать все возможное для сохранения его, решился добровольно отправиться к царю» сам785. 7 сентября 1689 г. он отправился на поклон к 17-летнему царю Петру I, только что совершившему отмеченный выше государственный переворот, взяв с собой самых близких своих людей: «сына своего Алексея, друзей, дворецкого Толочанова, великого казначея Ржевского, воеводу севского Неплюева – советника своего и любимца, свою креатуру Змиева, который в армии был генерал-комиссаром, и своего близкого приятеля, некоего Касогова»786.

Генерал Гордон, как непосредственный свидетель и в некотором смысле участник этих событий, в целом подтверждает указанный состав лиц. «Около 5 часов пополудни князь Василий Васильевич Голицын, – записал он в своем дневнике, – а с ним боярин Леонтий Романович Неплюев, окольничий Венедикт Андреевич Змеёв, думный дворянин Григорий Иванович Косагов и думный дьяк Емельян Игнатьевич Украинцев прибыли к вратам монастыря…»787 «Но ворота Троицкого монастыря, – свидетельствует де ла Невилль, – оказались закрытыми для него и для его свиты; вслед за этим к нему и его друзьям была приставлена стража с воспрещением им выходить из своих жилищ»788.

Обвиненный в нерадении во время последнего Крымского похода и в излишнем повышении значимости царевны Софьи в ущерб чести обоих государей, Голицын указом 9 сентября лишался боярства, всего имущества и ссылался вместе с семьей в Каргополь, откуда переведен в Яренск (в ту пору – глухая зырянская деревня). Подозрения в сношениях Голицына с Софьей уже после ссылки еще более отягчили его судьбу. Он оказался в ссылке в Мезени. Последний этапный пункт ссылки Голицына – Волоко-Пинежская волость (Архангельская губерния), где (в селе Кологорах) он и умер 21 апреля 1714 г. По смерти Голицына семья была возвращена из ссылки.

Современников привело в недоумение столь суровое наказание, которое царь Петр назначил В.В. Голицыну, несмотря на ходатайства о нем его двоюродного брата, ближайшего советника Петра, князя Б.А. Голицына. Сам В.В. Голицын также не ожидал таковой царской суровости по отношению к нему и его семье. Более того, Голицын не исключал для себя и продолжение службы. И окружающие полагали, что царь Петр использует выдающиеся способности бывшего «первого министра», его образованность, ум, знание иностранных дел. Однако царь оказался неумолим. До сих пор трудно найти достаточно веские объяснения такой царской суровости.

Князь Василий Васильевич Голицын

Гравюра Л. Тарасевича. XVIII в.

В.В. Голицын не был причастен к «заговору Шакловитого», обвинения его в том, что он якобы отступил от Перекопа, будучи подкупленным «крымским золотом», оказались несостоятельными, ложными, да и сам Крымский поход 1689 г. трудно было безоговорочно признать неудачным (все-таки русские войска одерживали победы над крымскими татарами в полевых боях).

Считают, что князь В.В. Голицын и его близкий друг, Севский воевода, боярин Л.Р. Неплюев пытались «получить от вселенских патриархов благословенную грамоту на венчание царевны Софьи Алексеевны царским венцом помимо воли и желания московского вся Руси патриарха Иоакима»789. Об этом свидетельствовал Афонский архимандрит Исайя, приехавший в Москву в 1689 г. и получивший таковую просьбу от князя В.В. Голицына, поддержанную боярином Неплюевым, ссылавшимся на царевну Софью. Однако патриарх Московский Иоаким якобы запретил ему судом Божиим с клятвою» делать это790. И хотя архимандрит ничего не сказал Голицыну о запрете патриарха, однако с таким ходатайством к вселенским патриархам не обращался. Об этом сам архимандрит поведал в Посольском приказе, что подтверждалось грамотой от 15 ноября 1691 г.791

Судьба «ближнего круга» князя В.В. Голицына сложилась по-разному.

«Боярин Леонтий Романович Неплюев, воевода севский, приведен был к ступеням и осужден на пожизненную ссылку Пустозерск…»792

Маркиз де ла Невилль утверждает, что Г.И. Косогов был лишен всех должностей и также осужден жить в своих поместьях793. Эти сведения польского посланника ошибочны. По свидетельству Гордона, думному дворянину и генералу Косагову было предписано оставаться на прежней должности – воеводой в Путивле794. Это документально подтверждалось и в 1694 г.795

Дворецкий Толочанов назначен был «на всю жизнь воеводою в Переяславль – город неподалеку от Киева