Битва за Ленинград 1941–1944 гг.: подвиг города-героя в Великой Отечественной войне - Коллектив авторов

блокадного города. Прежняя функция здания также трансформируется в основную идею музея: «не хлебом единым жив человек». Архетипы кольца, города-крепости, кругов ада возникают спонтанно и ненарочито, героизм боевых действий не вытесняет и не затмевает героизма повседневности. Многообразие эмоционального воздействия архитектуры соответствует многогранности восприятия исторического события.

Принципиальная сложность и многогранность исторического здания-музея как образа исторической памяти позволяет ему играть роль константы, точки опоры исторической памяти в будущем, в том числе при изменениях культурного контекста. Историческое здание, «приспособленное» под музейные нужды не только практически, но и символически, осуществляет «работу скорби» на уровне пространственного восприятия и ауры подлинности. Подлинность исторического здания как свидетельства возвращает нас к центру музейной репрезентации – историческому источнику.

Литература

1. Hall S. Introduction // Representation: Cultural Representations and Signifying Practices. Edited by Stuart Hall. 1997. С. 1–13.

2. Бретон А. Кризис объекта [Электронный текст]. URL: http://www. guelman.ru/maksimka/n5/breton.htm (дата обращения: 27.12.2018).

3. Иоффе И. И. Избранное. Ч. 2. Культура и стиль. М.: ООО «РАО Говорящая Книга», 2010.

4. Музейно-выставочный комплекс «Оборона и блокада Ленинграда» [Электронный текст]. URL: http://studio44.ru/projects/project12/ (дата обращения: 27.12.2018).

5. Росси А. Архитектура города. М.: Strelka Press, 2015.

6. Сантнер Э. История по ту сторону принципа наслаждения: размышления о репрезентации травмы // Травма: Пункты. Сборник статей / Ред. и сост. Сергей Ушакин и Елена Трубина. М.: Новое литературное обозрение, 2009. С. 389–407.

7. Франция-память / П. Нора, М. Озуф, Ж. де Пюимеж, М. Винок; пер. с фр. Д. Хапаевой; науч. конс. пер. Н. Копосов. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999.

А. R. Zaliaeva

(Saint Petersburg State University, alina19972402@mail.ru)

New symbolization of historical buildings as the strategy of the preservation of historical memory about Leningrad blokade

The paper presents strategies of the representation of the traumatic event in the museum architecture by the case of Museum of the Siege and Defense of Leningrad; offers the strategy of the “new symbolization” of the historical buildings.

Key words: Museum of the Siege and Defense of Leningrad, museum architecture, representation of the traumatic event, historical buildings, E. Santner, “narrative fetishism”, architecture parlante, “work of mourning”, “new symbolization”, urban artifacts, A. Rossi, objets trouves, Levashovsky bread factory.

«Видимое» и «невидимое»: проект Ясумасы Моримуры «Эрмитаж. 1941–2014»

Д. О. Мартынова

(магистрант, Санкт-Петербургский государственный университет, dmartinowa@yandex.ru)

В статье анализируются фотографические работы из проекта «Эрмитаж. 1941–2014» Ясумасы Моримуры с целью демонстрации нового подхода к созданию произведений искусства, посвященных войне и позволяющих осмыслить историю Второй мировой войны через призму современности.

Ключевые слова: мировая война, Великая Отечественная война, искусство, Эрмитаж, Ясумаса Моримура, фотография, постмодерн, апроприация.

В феврале 1942 г. Комитет по делам искусств сформировал группу из пяти художников, которым поручили зафиксировать «ранения Эрмитажа». Фотографии и графические работы, появившиеся в результате работы этой группы, являются впечатляющими свидетельствами военной жизни Эрмитажа.

В связи с проведением в 2014 г. международной биеннале «Манифеста 10» в Санкт Петербурге японский художник Ясумаса Моримура избирает темой своего проекта творчество художников Веры Владимировны Милютиной и Василия Никитовича Кучумова, входивших в группу мастеров, запечатлевших опустевший военный Эрмитаж.

Ясумаса Моримура (род. 1951 г.) – японский фотограф и художник, ставший известным в России благодаря биеннале «Манифеста 10». Он работает в жанре апроприационизма (присвоения) – распространенной постмодернистской стратегии. Апроприировать – это не просто скопировать известное произведение искусства, а поместить произведение в другой контекст, наделить его новыми смыслами. Я. Моримура известен своими фотографиями идолов западной культуры или фотографическими воспроизведениями известных картин и автопортретов западных художников, на которых, подробно копируя обстановку работ, в роли художников или героев работ предстает сам Я. Моримура. Таким образом, Я. Моримура внедряется в известные работы, апроприируя их и изменяя их смысл.

Обращение японцев к западным методам и философским дискурсам связано с модернизацией Японии, которая в первую очередь была нацелена на преодоление материально-технического отставания страны от Запада. С 1942 г. создавались конгрессы по «преодолению модернизма», на которых японцы выдвигали теории о том, что буддийский концепт пустоты способен соединить воедино разорванные западные эпохи. Представители Киотской школы говорили о том, что абсолютная трансцендентность и имманентность в Японии совмещаются, что совершенно невозможно на Западе, и это создает условия для максимальной аккумуляции «духовной энергии». Уникальность этого нравственного достижения делает Японию «артерией мировой истории» [2, с. 40–42]. На волне таких идей и расцветает искусство Я. Моримура. Воссоздавая известные европейские образы и картины, Я. Моримура использует приемы технологий кинематографа: декорации, костюмы, освещение, макияж. В автопортретах Я. Моримура изучает вопросы восприятия изображений, раздвигает границы авторства и идентичности, рассуждает об ориентализме (стоит вспомнить о книге «Ориентализм» Эдварда Саида, в которой Э. Саид пишет, что понятие «Восток» (Ориент) было преднамеренно придумано в Европе с целью самоидентификации [3, р. 40]. Иначе выражаясь, Европе был нужен некий «инаковый чужой», которого можно было бы наделить отрицательными качествами). Я. Моримура восхищает мастерством травести, когда мужское превращается в женское, а азиатское – в европейское. Подобные перевоплощения можно связать с таким азиатским явлением, как косплей. Косплей – буквально переводится с английского как «костюмированная игра». Суть такого творчества состоит в перевоплощении в персонажа аниме, маньхуа, манги, фильма либо в реально существующую или существовавшую знаменитость. Косплей – вид деятельности, который можно отнести как к искусству, так и к игре. Одна из разновидностей косплея – фотокосплей, т. е. косплей, запечатленный фотографом. В этом случае требуется изобразить своего персонажа, т. е. полностью представить его образ. Исходная цель – стать точной копией оригинала. Я. Моримура же не стремится полностью копировать оригинал, наоборот, он не скрывает, а подчеркивает свои азиатские черты лица, тем самым рассматривая Запад с позиций оксидентализма. Неслучайно Я. Моримура чаще использует женские образы, тем самым обращаясь к театру Кабуки, продолжая искусство «оннагата» – мужчин-актеров, исполнявших женские роли, чем еще сильнее подчеркивает внедрение азиатского в устоявшиеся западные художественные образы.

Для проекта «Эрмитаж. 1941–2014» Я. Моримура выбрал шесть рисунков В. В. Милютиной и В. Н. Кучумова и попытался воспроизвести их средствами фотографии. В процессе подготовки проекта Я. Моримура искал максимально близкие к рисункам В. В. Милютиной и В. Н. Кучумова точки зрения. Изучив эпоху и быт художников, Я. Моримура надел вещи военного времени, подобные тем, в каких ходили на службу оба художника, и сам вошел в кадр в образе В. В. Милютиной, вновь избрав для перевоплощения женский образ. На фотографии попали и простые посетители Эрмитажа, которые в то время входили в залы Эрмитажа и которых Я. Моримура решил оставить на фотографиях. Полученные снимки Я. Моримура обработал так, чтобы они напоминали фотографии