Цена разрушения - Адам Туз

Ускорение перевооружения привело к расколу в руководстве Третьего рейха. Шахт, прежде враждовавший с Дарре и аграриями, теперь оказался на ножах ещё и с военными, а также с Кепплером и его людьми. Такой серьёзный конфликт мог уладить лишь Гитлер. Однако всё его внимание в начале 1936 г. было поглощено неминуемой ремилитаризацией Рейнской области — самым смелым и самым опасным внешнеполитическим шагом фюрера на тот момент. Лишь после того, как это дело 7 марта было доведено до победного завершения, он решил вопрос об экономических приоритетах. 4 апреля 1936 г. Гитлер назначил Германа Геринга специальным комиссаром по иностранной валюте и сырью[596]. Ранее Геринг играл лишь маргинальную роль в экономической политике. Однако среди нацистской элиты он имел репутацию консерватора, заботящегося об интересах бизнеса. Более того, поначалу Шахт тоже поддержал это назначение, питая надежду на то, что Геринг оградит Рейхсбанк и Министерство экономики от критики со стороны Нацистской партии. Но это был грубый просчёт. Геринг отличался чудовищной амбициозностью, а также безжалостностью. Что ещё более важно, для него как главы люфтваффе абсолютным приоритетом являлось перевооружение. Более того, Гитлер дал Герингу абсолютно чёткие инструкции. Его задача заключалась не в том, чтобы найти компромисс между военными и гражданскими потребностями. Геринг должен был обеспечить «продолжение подготовки к войне».

К концу апреля 1936 г. Геринг собрал свой собственный штат специалистов и провёл серию совещаний, на которых обсуждалась судьба «Нового плана» Шахта[597]. Итоги этих совещаний были не слишком обнадёживающими. Экспортные субсидии, предусмотренные «Новым планом», имели определённый положительный эффект. Однако их эффективность зависела главным образом от состояния зарубежного спроса, который Германия не контролировала. Между тем потребности вермахта в сырье возрастали от месяца к месяцу, а вследствие выздоровления мировой экономики цены на импортное сырьё с 1935 г. выросли не менее чем на 10%. Более того, к началу лета 1936 г. речь шла уже не просто о перевооружении. 12 мая 1936 г. Геринг предложил комитету по вопросам экспорта задуматься над тем, откуда Германия будет получать сырьё, «если завтра начнётся война». В других случаях звучали зловещие слова о «чрезвычайной ситуации» и о «сценарии «А»»[598]. Перед лицом такой возможности вермахт в очередной раз начал пересмотр своих планов в сторону увеличения масштабов перевооружения. В июне 1936 г. статс-секретарь Мильх из Министерства авиации издал приказ о том, чтобы германские ВВС были доведены до полной боеготовности уже к весне 1937 г., а не к 1938 г. В свою очередь, армия увеличила планируемые размеры в мирное время с 36 до 43 дивизий, включая 3 бронетанковые дивизии и 4 дивизии мотопехоты. Более того, в июне 1936 г. был подготовлен новый план, предусматривавший создание к октябрю 1940 г. инфраструктуры и накопление материальной части для полевой армии, насчитывающей 102 дивизий и более 3.6 млн человек[599]. Эти силы даже превышали своей величиной те, которые находились под началом кайзера в 1914 г. Последствия выполнения этой из ряда вон выходящей программы наращивания вооружённых сил были подробно изложены генерал-майором Фридрихом Фроммом, начальником центрального административного управления германской армии (Allgemeines Heeresamt), в меморандуме, ознаменовавшем поворотный пункт в истории Третьего рейха[600]. Этот меморандум представляет собой не только самое чёткое высказывание на тему о том, какую армию пытался создать Третий рейх. Помимо этого, Фромм с предельной ясностью описывал последствия любой подобной программы вооружений для германской экономики.

Наступательные силы, о которых впервые заговорил Людвиг Бек в декабре 1935 г., несомненно, имели острый бронированный таран[601]. Фромм предусмотрел выделение средств на создание трёх полноценных бронетанковых дивизий, по 500 с лишним танков в каждой[602]. Кроме того, он планировал создание четырёх полностью моторизованных пехотных дивизий и трёх так называемых лёгких дивизий, которые к концу 1930-х гг. предполагалось оснастить более чем 200 бронеавтомобилями. Помимо этого, армия 1939 г. должна была включать 7 отдельных танковых бригад, каждая из которых была бы способна стать ядром бронетанковой дивизии. Все эти части должны были входить в состав регулярной армии, поэтому от них ожидалась полная боеготовность в случае начала войны. Каким именно количеством танков предполагали оснастить армию Бек и Фромм, оценить непросто, с учётом того, что штаты этих частей нового типа не были окончательно определены, но всего их не могло быть менее 5 тысяч. Однако в 1936 г. в Германии серийно выпускались только лёгкие танки Pz-I и Pz-II, вооружённые лишь пулемётами. Для тех наступательных целей, которые имел в виду Бек, они явно не годились. Ядро германских бронетанковых сил согласно замыслам 1936 г. должно было состоять из 1812 средних танков моделей Pz-III и Pz-IV. Впрочем, в 1936 г. они ещё только разрабатывались и начало их производства ожидалось не ранее 1938 г. Фромм не рассчитывал на то, что в 1939 г. в германских войсках будет реально насчитываться существенно больше 870 боеспособных средних танков. Несомненно, даже это были весьма серьёзные силы. Но не следует воображать, будто составители германских планов 1936 г. предполагали обеспечить Германии подавляющее преимущество в международной гонке вооружений. Планы производства средних и тяжёлых танков во Франции на конец 1930-х гг. значительно превышали аналогичные планы для Германии[603].

Более впечатляющей, чем оснащённость новой армии Гитлера танками, была её общая численность. План Фромма предусматривал создание 68 пехотных дивизий, которые должны были дополняться 21 вспомогательной дивизией ландвера. Наиболее оснащённым пехотным дивизиям, насчитывавшим по 17.700 человек, по штату полагалось от 500 до 600 грузовиков, 390 легковых машин и столько же мотоциклов. Но основным средством транспорта в германской армии по-прежнему оставались лошади[604]. В военное время, согласно планам Фромма, в распоряжении армии должно было находиться 120 тыс. грузовиков, в основном реквизированных у частных предприятий, и 630.700 лошадей — по одной на каждых четырёх человек в действующей армии. В средней пехотной дивизии вермахта подвод и фургонов было больше, чем легковых машин и грузовиков. На конной тяге передвигалась даже значительная часть тяжёлой артиллерии[605]. Кроме того, поучительно изучить распределение расходов, предусматривавшихся в бюджете Фромма. Из 35.6 млрд рейхсмарок, которые предполагалось истратить в 1937–1941 гг., на танки и автомобили выделялось менее 5% (4.7%). Напротив, 32% средств доставалось артиллерии, включая пушки и боеприпасы. Не менее 8.7% средств — почти вдвое больше количества, выделявшегося на моторизованные войска, — шло на строительство укреплений, главным образом на западной границе Германии. Всё это отнюдь не ставит под сомнение качественный скачок, проявившийся в армейских планах 1936 г. Немецкие военные