Юрий Бондарев - Вячеслав Вячеславович Огрызко

«Сын», «Кочубей» и «Фуртуна», которые получили неплохую прессу. И тем не менее это были не те картины, что могли обеспечить их создателю громкое имя. Правда, Озеров в своё время оказал неоценимую помощь чекистам. Как рассказывал уже осенью 2010 года один из руководителей легендарной группы спецназа КГБ «Альфа» Александр Филатов, режиссёр в 1962 году подсказал сотрудникам органов госбезопасности, как лучше смонтировать оборудование для ведения конспиративной фотосъёмки попавшего под колпак многих разведок Олега Пеньковского. Но опять-таки, оказанное Озеровым содействие чекистам вряд ли могло стать решающим аргументом для партаппарата и киноначальства в решении вопроса о том, отвечать нашей стране на лживый американский фильм «Самый длинный день» и, если да, то кому это следовало поручить – Озерову или более крупной фигуре. Именно поэтому Озеров решил прикрыться авторитетом Первенцева, по чьему сценарию он в 1958 году снял фильм о Гражданской войне «Кочубей».

Естественно, Озеров был в курсе связей Первенцева в верхах. Дело в том, что когда только началась работа над фильмом «Кочубей», в процесс попытался вмешаться тогдашний заместитель заведующего отделом культуры ЦК КПСС Борис Рюриков, который считался очень влиятельным в партаппарате фигурой. Партчиновник усомнился: а был ли Кочубей действительно народным героем и не выступал ли он в Гражданскую войну против красных? Под давлением Рюрикова киношное начальство хотело запретить Озерову съёмки, но Первенцев тогда спас картину. Он задействовал все свои связи и пробился к руководству Министерства обороны, которое встало на сторону писателя и осудило попытки Рюрикова очернить героя. Но самое главное: Первенцев, не скрывавший родства с Маяковским, – он приходился поэту троюродным братом – вышел через поклонника Маяковского Владимира Воронцова на главного партийного идеолога Михаила Суслова, после чего Рюрикову пришлось надолго затаиться. Видимо, Озеров надеялся, что связи Первенцева могли ему пригодиться и в новом проекте.

Вполне объяснимо, почему Озеров включил в заявку Оскара Курганова. Во-первых, тот в каком-то роде приходился ему одним из начальников: в 1-м творческом объединении «Мосфильма», в котором Озеров числился, он занимал должность главного редактора.

Вообще этот человек был очень странным. Курганов ещё до войны попал в главную газету страны – «Правду». После войны критик и любимец Агитпропа ЦК ВКП(б) Владимир Ермилов взял его к себе в «Литературную газету» и поручил вести международный раздел, рассчитывая на его связи в верхах освобождённых от фашистов стран Восточной Европы. Но в 1949 году Курганов оказался под прицелом группировки Николая Грибачёва и Анатолия Софронова. Его обвинили в космополитизме, кроме того, выяснилось нэпмановское прошлое его отца. Симонов отстоять своего сотрудника не смог, и Курганов с трудом устроился в многотиражку «Московский строитель». Окончательно опала для него закончилась лишь в начале 1960-х годов. Кстати, на «Мосфильме» он оказался вовсе не случайно: за него попросили очень серьёзные люди.

Разумеется, Озерову это было известно. И когда он решил включить Курганова в свою команду, то, видимо, рассчитывал и на его связи в верхах.

Дымшиц предложил включить задуманный Озеровым фильм в план производства на 1967 год. Но уже на той стадии было очевидно, что «Мосфильм» своими силами вряд ли бы справился со столь масштабным проектом. Тут нужна была помощь и Минфина, и армии, и историков, и многих других. А для этого требовалось одобрение инстанций.

2 сентября 1965 года министр обороны СССР Родион Малиновский, председатель Госкино Алексей Романов и начальник Главпура Андрей Епишев обратились с соответствующей просьбой в ЦК КПСС. «Но советское киноискусство, – доложили они партийному руководству, – ещё не выступило с масштабными художественными произведениями, освещающими последний, победоносный период Великой Отечественной войны, отличающийся особым, небывалым в истории размахом военных событий ‹…› Этот важнейший исторический этап ещё ждёт своего художественного воплощения ‹…› В связи с этим Министерство обороны СССР и Государственный комитет Совета Министров СССР по кинематографии вносят предложение о создании масштабного широкоформатного художественного фильма „Освобождение Европы“ ‹…› Фильм предполагается поставить на киностудии „Мосфильм“ ‹…› В съёмках фильма, на наш взгляд, должны будут также принять участие и творческие работники ряда социалистических стран ‹…› Опыт работы над фильмом „Война и мир“ показывает, что создание таких масштабных произведений, на которые должны быть затрачены большие средства (затраты потом вполне окупятся, и фильм принесёт прибыль), а также более длительное, чем обычно, время для съёмок, требуют решения Правительства по ряду организационных и финансовых вопросов» (РГАЛИ. Ф. 2944. Оп. 4. Д. 1294. Л. 6–7).

Подготовка проекта соответствующего постановления Совета Министров была поручена руководству «Мосфильма». Но оно не знало, как составлялись подобного рода документы. Студийное начальство посчитало, что достаточным будет застолбить несколько позиций. Первое: зафиксировать участие иностранцев в создании фильма «на условиях оказания взаимных услуг, без валютных затрат. Второе. Заполучить из бюджета 75 тысяч рублей на предварительные работы до запуска фильма в подготовительный период в пределах до 75,0 тыс. рублей». Третье. Прописать выделение для съёмок необходимого количества войск и военной техники. И четвёртое. Предусмотреть средства для оплаты сценаристов. Этот пункт процитирую полностью: «выплатить коллективу авторов, привлечённых к написанию литературного сценария фильма „Освобождение Европы“ авторский гонорар в сумме до 30,0 тыс. рублей» (РГАЛИ. Ф. 2944. Оп. 4. Д. 1294. Л. 8).

Забегая вперёд, скажу, что в правительстве потом сумму гонорара сценаристам срезали до 25 тысяч, но предусмотрели еще оплату военных консультантов в размере 12 тысяч. Тут надо определиться с тем, насколько большой был запрошен гонорар. Как правило, «Мосфильм» за создание сценария односерийной картины платил шесть, иногда восемь тысяч рублей (а в написании сценария могли участвовать два, три и более человек, и вся сумма делилась на количество сочинителей). Когда же дело касалось двухсерийного фильма, размер гонорара обычно увеличивался в полтора раза и доходил до 12 тысяч рублей. Здесь же шла речь о сумме в 30 тысяч. Но на «Мосфильме» ещё не знали, сколько человек будут писать сценарий «Освобождения Европы». Не был определён и поимённый состав сценарной группы.

Впервые в официальных бумагах имена сценаристов замелькали весной 1966 года (если не считать поданной годом ранее заявки в Госкино). 23 марта председатель Госкино А. Романов, когда просил главного чекиста страны Владимира Семичастного оказать помощь создателям фильма «Освобождение Европы», указал двух сценаристов – Ю. Бондарева и О. Курганова (РГАЛИ. Ф. 2944. Оп. 4. Д. 1294. Л. 22).

А куда же делся Первенцев? Он, видимо, уже оказался не нужен. Мне думается, что сошлись два момента. Первое: Первенцев, когда подошло время вплотную браться за написание сценария, понял, что вряд ли смог бы осилить столь сложную тему и ярко отразить освободительную миссию советской армии. Он не владел в полном