Михаил Суслов. У руля идеологии - Вячеслав Вячеславович Огрызко

Сохранились пометы на том экземпляре доклада, который был направлен Суслову. Две или три пометы носили чисто эмоциональный характер. Существенна вот эта запись Суслова на полях: «…этот вопрос мы не можем вынести за пределы съезда, а тем более в печать»[224]. После этого Суслов добавил: «Не обнажать язвы перед обывателем».

Но Хрущёв и не собирался работать на обывателя. Его главная задача заключалась в том, чтобы не допустить в партии и стране любого проявления несогласия с ним. Оставалось сделать последний шаг: зачитать подготовленный доклад о культе Сталина на съезде. Хрущёв при помощи Куусинена и тут всё просчитал. Чтобы застраховать себя от вотума недоверия, он решил сначала провести процедуру выборов нового состава ЦК и только потом выйти на трибуну со скандальным докладом. Почему выборы на том этапе оказались у него в приоритете? Да потому, что он заранее хотел обеспечить себе в новом составе ЦК полную поддержку. Он не исключал, что его доклад о культе Сталина вызовет возмущение оголтелых сталинистов, коих среди делегатов было не так уж и мало. И они могут поставить вопрос о его смещении. Однако шансов на успех у них уже не будет, ибо по уставу этот вопрос решает ЦК. А кто в этом органе имел преобладающее большинство?

К слову, на этом этапе Суслов подыграл Хрущёву весьма удачно. Именно он взял под свой контроль выборы нового состава ЦК. По его предложению съезд расширил новый состав ЦК со 125 до 133 человек, число кандидатов в члены ЦК поднял со 111 до 112 человек и чуть ли не вдвое увеличил Центральную ревизионную комиссию. Ради чего всё это делалось? Конечно же, чтобы провести в руководство как можно больше сторонников Хрущёва и обеспечить ему при любом раскладе подавляющее большинство. Кстати, основную массу кандидатур в новый состав ЦК тоже подобрал и заранее согласовал с Хрущёвым именно Суслов.

Когда съезд определился по количественному составу нового ЦК, состоялось голосование. В нём принял участие 1341 делегат. Секретарь ЦК Аристов, маршал Конев, Фурцева, сам Хрущёв и ещё несколько человек получили по одному голосу против, маршал Жуков – два, Молотова – три. Суслов же был выбран в состав ЦК единодушно.

После этого Хрущёву было уже ничего не страшно. Он знал, что при любом раскладе гарантированно остаётся руководителем партии. И уже ничего ему не мешало сделать следующий шаг для разгрома своих противников – выступить со скандальным докладом о культе Сталина.

Свой курс Хрущёв избрал. А Суслов?

Глава 11

Венгерский мятеж

Произнесённый Хрущёвым на XX съезде партии доклад о культе Сталина стал потрясением не только для многих советских коммунистов. Он вызвал шок у большинства руководителей иностранных компартий. Лидеру поляков Болеславу Беруту вообще стало плохо. Он, как говорили, на почве переживаний сильно заболел и уже так и не смог после съезда выехать к себе в Варшаву, скончавшись 12 марта 1956 года в Москве.

Хрущёвский доклад вызвал брожения, по сути, во всей Восточной Европе. Особенно остро события развивались в Польше и в Венгрии. Но если в Польше в конце концов многое удалось урегулировать политическими методами, то в Венгрии недовольство масс правящим режимом переросло в вооружённый мятеж, на подавление которого пришлось бросить советские войска.

Итак, Венгрия. С советской стороны там в урегулировании ситуации была задействована чуть ли не половина кремлёвской верхушки. При этом немалая роль отводилась конкретно Суслову. Почему? Он этой страной детально занимался более других членов Президиума ЦК КПСС – ещё с весны 1946 года, сразу с момента назначения заведующим отделом внешней политики ЦК ВКП(б).

В хранящемся в РГАНИ фонде Суслова отложились несколько дел с разными материалами о положении дел в послевоенной Венгрии и его рукописными пометами. По ним можно сделать вывод, что первое время главным консультантом Суслова и всего отдела внешней политики ЦК по Венгрии был крупнейший советский экономист еврейско-венгерского происхождения Евгений Варга, руководивший с 1927 года в Москве академическим Институтом мирового хозяйства и мировой политики (напомню: именно этот учёный в своё время предсказал мировой экономический кризис конца 1920‐х годов, чем заслужил уважение Сталина).

Так вот как раз Варга после очередной поездки на родину летом 1946 года согласился встретиться с сотрудниками отдела внешней политики и рассказать о сложившейся в Венгрии ситуации. На его выступлении присутствовали также стенографистки, которые потом свои записи передали Суслову. И что отметил учёный? По его мнению, в Венгрии так и не сформировалась крепкая власть, местная компартия в коалиционном правительстве действовала неэффективно ввиду острой нехватки квалифицированных кадров, зато очень сильные позиции в стране сохранила ориентированная на Запад венгерская буржуазия.

Естественно, наших партаппаратчиков интересовало, с кем следовало бы в Будапеште иметь дело. До этого они привыкли общаться в основном с Матьяшем Ракоши и его людьми. А Варга назвал чуть ли не десяток новых для наших партфункционеров имён, которые оказались в венгерских коридорах власти. Особое место в его списке занимал президент страны Золтан Тилди и премьер-министр Ференц Надь. Один из заместителей Суслова – Баранов, курировавший Восточную Европу, – хотел узнать от Варги, насколько эти руководители разделяли левые идеи. Раньше он опирался лишь на мнение Ракоши, который считал Ференца Надя человеком более близким к левым, нежели Тилди. Но Варга дал понять, что Ракоши вводил советских коллег в заблуждение. По его словам, Надь всегда был более правым и имел много недостатков, в частности, не обладал опытом государственной деятельности, не знал ни одного иностранного языка. Но, как считал Варга, советской стороне очень стоило бы с ним поработать, и это могло бы укрепить советско-венгерские отношения.

Чуть позже очень рекомендовал нашим партаппаратчикам поработать с Ференцем Надем и другой специалист по Венгрии – Р. Санто. Докладывая 2 ноября 1946 года Суслову о прошедшем в Будапеште III съезде Венгерской компартии, он особо отметил, что действующий венгерский премьер-министр настроен на сотрудничество с коммунистами и сохранение коалиционного правительства.

Помимо этого, Р. Санто предупреждал, что пока никто в Венгрии так и не смог существенно ослабить экономические позиции буржуазии. Зато произошло усиление реакции, которая взяла курс на раскол демократических сил. Безусловно, в той ситуации немало зависело от Венгерской компартии. Но, по мнению Р. Санто, большинство ее руководителей ещё не определились даже по главным вопросам, и у многих в головах идеологическая путаница.

Похоже, Суслова многие оценки и выводы как Е. Варги, так и Р. Санто очень удивили. Не случайно он попросил отвечавший за Венгрию сектор отдела внешней политики ЦК найти других – альтернативных – специалистов, которые могли бы дать свои характеристики венгерским коллегам. Выбор наших аппаратчиков пал на одного из учредителей Венгерской компартии – Бела Санто. А