Альманах «Российский колокол». «Новые писатели России». Литературная премия М. Ю. Лермонтова. Выпуск №3 - Альманах Российский колокол

Ты протёр микроскоп – я распят, как на плотике в море.

Ты и суд, и любовь – мой заклятый и преданный друг.

Я всегда под прицелом и жёстких, и странных приказов.

Давит свет на меня, наполняет в пути паруса.

Добровольное рабство любви – нет надёжней спецназа.

Мне каштаны таскать из огня на Твои небеса.

Не страшны мне болезни – ничем никогда не болею,

Ни голодные звери, огонь, ни в горах камнепад.

А когда я умру, наконец, ведь, как все, я старею,

В новом теле вернусь – я всегда возвращаюсь назад.

Я уйду от вас, люди…

Рано утром проснувшись, струится из тёплых постелей

И зевая сочится сквозь сны за минутой минута

В тишине без истерик, как будто так надо кому-то,

Из глубоких щелей дрёмы тайных ущелий без цели,

Растекаясь, шумя наполняет земные маршруты —

Время.

Но затем устремляется вниз, разбудив поцелуем,

Потому что не хочет, не может обратно к истоку.

А мне хочется крикнуть: «Постой! Ну не будь так жестоко.

Успокойся, пожалуй. Конец всё равно неминуем».

И мы все в его темпе кружимся, танцуем под током.

Пламя.

Оно мир зажигает собой, поглощая, и гладит, и лижет,

Разгораясь, искрясь, свирепея, и мажет, и чистит.

Осторожно! Дашь палец, и руку откусит – не струсит.

Уничтожить лишь Время не сможет, хотя потревожит.

Испугает на миг тем, что птица в лесу загорится

Любви.

И горящую вдаль унесёт её ветер попутный,

Заберёт, поднимая с собой, за седьмой горизонт он.

И угроза грозы не поможет – от ног до корон

Поднимаясь, пронзая миры, среди сфер по маршрутам

Она птицу разбудит другую, что спит лет миллион —

Вечность.

И вдвоём возвратятся на Землю, которая будет

Без любви умирать, возрождаясь, и снова, и снова,

Без основы, вращаясь на честном подвешена слове,

На которой попавшие в плен царства Времени люди

Безуспешно пытаются греться под светом неона.

Полно!

И здесь даже сраженья не будет, и вечность тут судит.

Вечно пламя, в котором та птица любви загорится,

Пронеся свой огонь сквозь небес удивлённые лица.

Станет счастлив, кто в этом родится, постигнет, увидит.

– Я уйду от вас, люди. Не надо – так лучше всем будет.

На время…

Маленький ангел

Маленький ангел – мой мальчик из детства,

Выброшен штормом, и не наглядеться.

Злою волною на чёрные скалы.

Крыльев обломки на берег кораллов.

Помню я взгляд, как меня укачало

Вдруг добротой, уводя от причала.

Жизнь пробудила глубокое чувство.

Чувства родили двух ангелов грустно.

Вроде бы дети, но сильные очень.

Стрелы любви у них остры и точны.

Вечно, собой от беды защищая,

Служат любви до последнего края.

Люди не видят забот их и ручек.

Случай хранил, только был ли то случай?

Ангел – совсем не случайное чудо.

Бедный сынок! Без тебя мне так худо!

Годы прошли, я чиню тебе крылья.

Баю, сыночек, проснись, я бессилен.

Руки бессильны и голоса звуки.

Жизнь приближает мгновенье разлуки.

Двуединство

Я смотрю на Тебя, изучаю, вовнутрь проникая.

Я Тебя обвиваю, пронзаю, пытаю и глажу,

И бросаюсь, бросаю, любя, попадаю и мажу,

И сливаюсь с Тобою, бурлящей тоской обтекая.

Ты глядишь на себя из меня и меняешь мне мысли,

Не себя изучая – себя-то Ты знаешь дословно.

Ты художник души моей – это, увы, безусловно.

В Твою честь мои боли и страхи, и муки, и жизни.

Ты знаток – Тебе ясно, что нужно и можно исправить,

И пытаешься сделать работу свою осторожно.

Так, чтоб стоном моим не рассыпать созвездья на звёзды,

Чтоб я думал, что сам управляю – как трудно лукавить.

Ты меняешь мне роли: то принц в ожиданье престола,

То стоит, замерзая, голодный на паперти нищий,

То солдат ловит блох, то красавица смотрит на прыщик,

То я вор перед казнью, и всё уже к казни готово.

Я играю с Тобой в изначально краплёные карты,

Но лишь только взгляну на прижатую к сердцу колоду,

Ты увидишь их – взглядом моим ведь владеешь свободно.

Дохожу до экстаза, про всё забывая в азарте.

И тогда я бросаю, не глядя на жизнь, и Ты встанешь.

И бросаюсь в огонь, закрывая собой, своим телом.

Изумляю Тебя я душой, что так рано взлетела.

Ты забудешь колоду, жалеешь и любишь, и гладишь.

Воскрешение из мёртвых

Фараоны очнулись, как спали, воскреснув из мёртвых.

Во всём мире скелеты улыбками кривят свой рот.

На коне Чингисхан, Карл воитель-красавчик Четвёртый.

На болотах Невы Петром Первым забитый народ.

Пролетит голова, отсечённая саблей от тела.

Ведьма прах отряхнёт, и запахнет сожжённым тряпьём.

Александр смотрит вдаль: «Ну, Сергеич, садись. В чём там дело?»

Император встаёт и идёт под холодным дождём.

Сочиняют стихи вновь обретшие руки поэты.

Звуки музыки льются, и бьёт колокольный набат.

Скачут кони в степи – не пишите, Сергеич, про это.

Сочините нам сказ о победах в войне без утрат.

Про любовь без измен и про песни и чувства без фальши.

Про добра торжество над, конечно, поверженным злом.

Генерал-аншеф срочно бежит к государю – не маршал.