Альманах «Российский колокол». «Новые писатели России». Литературная премия М. Ю. Лермонтова. Выпуск №3 - Альманах Российский колокол

class="image">

Надежда Дмитриевна Угрюмова, 6 января 1992 года рождения. Творческий псевдоним: Кира Оболенская.

Окончила филологический факультет Воронежского государственного университета, сейчас живу и работаю в Рязанской области, где и родилась.

Я писала стихи с одиннадцати до шестнадцати лет. Затем был затяжной перерыв. В какой-то момент мне стало страшно обнажать душу и выслушивать критику, хотя в детской школе литературного творчества учили обратному. Вернулась на литературное поприще сравнительно недавно. Благодаря одному из моих наиталантливейших соавторов мне стало ясно очевидное: страх – плохой проводник по жизни. Если истинно любишь лиру (в любом её проявлении), нельзя от неё отказываться. Поэтому перо сегодня – мой добрый друг.

Всем известно, что без прошлого нет будущего. Именно это толкает меня на воссоздание классики в современности. Мне необходимо, чтобы в лирике читались истинно русские традиции: простые сложности, замысловатые нелепости, проверенные временем художественные средства. Нечто такое, что захочется выучить наизусть и включить в личную библиотеку.

Горю

Сей час люблю и ненавижу.

Я ненавижу и люблю.

И путь иной, возможно, ближе,

Но я в движении горю.

Я не могу забыть обиды…

Раздор на праздник – мой удел.

Об этом рассказать бы в книге,

Есть пара строчек. И предел.

Душа, взяв крылья, мчится к свету.

Перо ж ликует в темноте.

Так, к слову, не понять ведь лету

Моих терзаний на листе.

Покой нам может только сниться,

Опустошенья – это явь.

Недаром тонко говорится:

Переживи, а не представь.

Уйди! Уйди скорей, сомненье!

Я путешествий не боюсь.

Замри! Остановись, мгновенье!

Позволь, я только соберусь

В свой путь нелёгкий. Провиденье

Откроет в прошлое врата…

Там утону в своём виденье.

Жаль, только там я – это Я.

Сей час люблю и ненавижу.

Я ненавижу и люблю.

И путь иной, бесспорно, ближе,

Но я в движении горю.

Запретный грех

«Уйди! Скорей!

Не дай же ночи

Взять в плен тебя, поработить».

И я б давно сомкнула очи,

Чтобы невольницей не слыть.

«Уйди! Прошло. Я догорела…»

Испить бы красного вина…

«Налей и мне…» Я обомлела

И не смогла допить до дна

Свой яд. «Исчадье ада!

Зачем ты здесь? Я не боюсь!

Уйди! Прошло. Я догорела…»

Сама в агонии мечусь.

– Налей и мне, – звучало нежно. —

Я не прошу твоей любви.

Познав тебя,

Я неизбежно стал искусителем.

Пойми!

Я не могу в саду у Бога

Мерцанье неба созидать…

Спуститься б в ад. Уж у порога…

Решил судьбу свою принять.

Налей и мне. С тобой отныне

Мое пристрастие утех…

Прими…

– Не тронь! Я догорела…

– Ты панацея!

– Ты мой грех!

К Поэту

Будь легче: поднимись пушинкой

На траекторию комет.

Я знаю, тебе легче льдинкой

Прожить немой остаток лет.

Будь легче: поднимись над ними —

Над теми, кто при свете дня,

Живя в бессмысленной рутине,

Просили угасать тебя.

Будь легче! И ответь же тени,

Обрекшей в немоте страдать,

В угоду праздной строчке лени

Шедевры портить. Убивать…

Поэт! Твори! Пусть Муза слышит.

А ненавистная тетрадь

Войдёт в сердца. И там, повыше,

Мечта исполнится – сиять!

Сияй, Поэт! Ну стань же легче,

И духом надо бы воспрять,

Чтобы в нирване, в ритме чётче

Навеки Фениксом восстать!

Божественный ответ

И мне бы удержать тот холод в сердце,

Что позволяет быть свободной от обид.

Но ты и шанса не даёшь быть громовержцем,

Включая разнополюсный магнит.

Когда ты рядом, вольна думать, что желаю.

Я знаю, ты единственный поймёшь,

И потому в секунду отпускаю

Любую безобиднейшую ложь.

Я растворюсь в твоей улыбке, несомненно,

В прикосновении оставив поцелуй.

А этот миг останется нетленным…

Ты к строчкам, что дурманят, не ревнуй.

С твоим теплом я обрету спасенье,

И крови бы сочиться перестать…

Нет, Боже, мне не надо пробужденья.

Позволишь сказку в жизни испытать?

……………………………

И Богу стало сладко это Слово

В письме, нелепо сложенном в конверт…

И с каплей света будет адресован

К тебе

Немой божественный ответ.

СМС

«И значит, всё так? Ну, что же?

Не властен над нашим решеньем.

Я сейчас на раба не похожий,

Но ответить могу лишь смиреньем».

Повторю я, пожалуй: «Что же?

И вроде не раб – а смиренный…

И бросить бы взгляд свой надменный,

Но не могу.

Увы!»

И снова, и снова: «Что же?

Теперь мне весь смысл понятен.

Надменность сдержали надменно.

В словах прочитал, не во взгляде:

«Спасибо. Спасите. Прощайте».

Последний поцелуй

Мне приятно с тобой говорить,

Сжечь в камине листы неудачи.

Преступления нить утопить

В глубине твоих глаз. Не иначе.

Мне приятно с тобой говорить…

Отпустить в небеса сизокрылых

И верёвкою души скрепить,

Провожая давно нелюбимых.

Мне приятно с тобой говорить

И делить сладкий вкус рафинада.

Мне б ланиты стыдливые скрыть

В промедление действия яда.

Мне приятно с тобой говорить,

И, пока издаю ещё звуки,

Побудь рядом! Не дай позабыть

Эти зябкие томные руки.

Мне так трудно с тобой говорить…

Лишь во власти бессмертия ночи

Ты позволь мне себя пригубить —

И сомкнутся в беспамятстве очи.

Противоречия

Твоё призванье – хаотичность

В пере, и в кисти, и в душе.

Мне бы понять твою ритмичность

И почему ты на ноже