Альманах «Российский колокол». «Новые писатели России». Литературная премия М. Ю. Лермонтова. Выпуск №3 - Альманах Российский колокол

Откуда он взялся? Его долговязая, сухая фигура в сером мятом костюме тенью отделилась от массивной мраморной колонны и оказалась как раз между столиком, за которым сидели наши собравшиеся, и камином, да так неожиданно, что никто из них даже не понял, как появился в зале их начальник. «Как чёрт на голову свалился, – подумал Лютый. – И похож на рогатого».

– Я совсем не удивлюсь, если узнаю, что в ЧАЙНИКЕ работают черти, – улыбнулась Полковнику Луна. – Ты сегодня, Александр Александрович, просто вылитый… бес!

В самом деле: блестящие глаза, длинные с проседью растрепавшиеся волосы, быстрые мягкие движения, прямая спина и даже его немного курносый нос делали Бессмертного похожим на то существо, о котором упомянула Луна.

В ответ Полковник одарил красавицу своей самой обворожительной улыбкой, на которую был способен. В улыбке проскользнула тайна, которая должна быть известна Луне, и она её знала. Эта тайна защищала Луну, поэтому-то она одна не испугалась появления Бессмертного.

Только Брунч-Брулевич в этот момент думал о другом. Он ругал себя за то, что слишком много сказал. И чёрт его дёрнул говорить о душе! Да чёрт с ней, с этой душой! Жизнь дороже! Он-то ведь точно знал, в каких колоннах этого каминного зала стоят подслушивающие устройства и в какой из них есть даже секретный подъёмный лифт. Ах, как же он это забыл сегодня! Точно, чёрт попутал! «Да, уж коли заговорили о душе, то жди неприятностей!» – думал Вадим Осипович, соображая, каким путём проник сегодня его шеф в каминный зал и что он мог слышать из их разговора. Наконец он решил, что ничего крамольного не было в его мыслях, а о душе теперь говорят даже коммунисты. Брунч-Брулевич успокоился.

Тем временем Полковник Бессмертный подхватил стул, пододвинул его под себя и оказался за столом, как раз на том месте, где положено сидеть самому почётному гостю. Все устремили глаза на этого чертовски важного начальника.

Бессмертный проглотил слюну, подался вперед грудью к столу и сказал очень внятно:

– Нам выпала чрезвычайная миссия в России – изгнать… беса!

Все смотрели на Полковника, как смотрят люди, впервые увидевшие сумасшедшего. В такой момент человек думает, что тот, кто сошёл с ума, тоже ведь человек, только несёт всякую околесицу.

Первой пришла в себя Луна.

– Если мы собрались здесь, чтобы изображать чертей и сумасшедших, то у меня на это нет времени. Я пошла! – сказала она и стала отодвигать свой стул.

Полковник положил свою горячую руку на руку Луны.

– Нам поручено изгнать беса, который отравил душу Президента и, пользуясь обстановкой, хочет развалить всю державу! Это государственная тайна! Нам поручил её сам Председатель.

– Это что-то интересное! – сказал Брунч-Брулевич. Он теперь совсем успокоился.

– Это что-то новое, – сказал Григорий.

– Кто он? – первой задала вопрос Луна.

Опять все посмотрели на Полковника, ожидая услышать новый бред.

– Его зовут Филипп Тень!

Мгновенье была тишина, и все услышали, как официантка в своём углу считала деньги.

– Он что, еврей? – грустно произнес Брунч-Брулевич.

– Отнюдь…

– Ну, если не еврей, значит, немец, – столь же грустно продолжил Вадим Осипович.

– Вы мрачно смотрите на мир, Вадим Осипович, – сказал Григорий, – на этом свете есть и другие нации, помешанные на чертях, которые в то же время являются и врагами народа.

– Оставьте ваши остроты для широких масс, которые читают вашу газету с таким успокаивающим названием, – ответил оскорблённый Брунч-Брулевич. – Мы здесь решаем государственные проблемы, а вы со своими подозрениями.

– Александр Александрович, не терзайте душу, откройте тайну, кто этот чёрт, который хочет соблазнить нашего Президента? – перебила Луна.

– Действительно, кто он? – задали присутствующие все вместе один и тот же вопрос.

Полковник выпрямился, вздохнул полной грудью, обвёл всех собравшихся взглядом и опять тихо сказал:

– Он – поп, священник то есть…

– Поп – чёрт?

– Батюшка? Да как он пролез к Президенту? Президент же никого не принимает? – посыпались новые вопросы.

Бессмертный опять вздохнул, так, что было слышно, как хрустнули его кости:

– В том то и дело, что тот совсем лишил воли и чувства меры нашего Президента. Наша задача – отделить нашего президента от этого Теня!

– Так ЧАЙНИКУ – это раз плюнуть! – не утерпел Лютый.

– Нет, – Полковник сделал знак рукой, похожий на тот, когда хотят остановить движение на дороге. – Сейчас так нельзя, другое время, да и Президент очень беспокоится о судьбе этого… субъекта.

– Никогда не слышал такого странного имени, – Брунч-Брулевич поднял глаза в потолок, словно там должен был быть портрет неизвестного.

– Действительно, что это за фамилия – Тень? – теперь проявила интерес Луна.

– Очень странная фамилия! – сказал Григорий.

– Совсем не еврейская фамилия! – утверждающе определил Брунч-Брулевич.

– Нет, не еврейская! – согласилась Луна.

– Но и не немецкая! – со знанием дела сказал Лютый.

– Очень подозрительная фамилия! – определил опять Вадим Осипович.

– Очень подозрительная! – согласились все.

– Даже очень опасная фамилия, – дал своё определение Брунч-Брулевич. – Чёрт-те что, а не фамилия!

И все решительно согласились, что имеют дело с чёрт-те чем, а не с фамилией.

Даже Полковник признал это и продолжил:

– Он стал его доверенным лицом! Президент ему исповедуется!..

– Откуда он взялся? Кто он такой? – заговорили все.

– Говорят, что Президент познакомился с этим Те-нем в то же время, когда начал свою политику Открытия России… – ответил Александр Александрович. – Помните, он позвонил тогда Академику, который был под домашним арестом. Тот Академик был ещё инакомыслящим и противником коммунизма, а также выступал против войны в Афганистане. Тогда же Президент познакомился с этим бесом. Такое время было. Все хотели что-нибудь новенького для России… – Полковник вздохнул в очередной раз.

– Про Академика читал в иностранной прессе, – сказал Брунч-Брулевич. – А про этого священника не писали…

– Батюшки идут по духовной линии, а вы читаете только светскую хронику и про мафию, – не удержался опять Григорий.

– На всё время не хватает, – начал оправдываться Брунч-Брулевич.

Вновь вмешалась Луна:

– А этот бес – молодой?

– Вот это-то и странно! – Бессмертный пожал плечами. – Совсем молодой – тридцать шесть лет! Такой возраст, а уже влияет на Президента!

«Тридцать шесть лет – совсем как Игнатий Игнатенко, – подумал Лютый. – Наверное, тоже какая-нибудь семейственность… Как это без знакомства я попаду в Кремль?!»

– А что думает обо всём этом сам Президент? – наивно спросил Брунч-Брулевич.

Наступила опять тишина, на этот раз даже официантка в своём углу перестала считать чаевые.

Александр Александрович Бессмертный хотел сказать что-нибудь ободряющее подчинённым, но его словно кто-то дёрнул за язык и он произнёс:

– Президент думает о себе…

Кира Оболенская