Египетский дом - Алла Дубровская

Около семи часов вечера Тимоти Гайтнер начал в нетерпении поглядывать на Полсона.

– Пора, Хэнк. Мы не можем дольше держать их в неведении. Рано или поздно ты должен туда пойти.

Тяжело вздохнув, Полсон поднялся с кресла.

– Ну, да поможет нам Бог!

Он вдруг показался себе усталым стариком рядом с моложавым и энергичным Гайтнером.

Нелегкая это задача: убедить главных банкиров страны в том, что в их интересах спасение конкурента. И все же, компромисс должен быть найден.

– А что, если они не пойдут на предложенную нами сделку? – уже на ходу спросил он Гайтнера.

– Тогда запрем их и не выпустим до тех пор, пока они не согласятся скинуться, – осклабился тот.

«Надеюсь, этого не произойдет. Там, в конце концов, собрались не самые последние люди страны, и они, как никто другой, должны понимать опасность ситуации», – думал Полсон, входя в конференц–зал, где, истомленные часовым ожиданием, сидели главные банкиры Уолл–стрит.

– Спасибо всем за то, что так быстро отозвались на наше приглашение, – оставив все сомнения, уверенно начал он. – Но ситуация требует срочного вмешательства. У нас всего два дня в запасе. В понедельник утром Lehman Brothers не сможет выполнять свои финансовые обязательства. Вы знаете, что это означает. Два банка заинтересованы в приобретении Lehman, но ни одному из них не по силам покрыть его убытки от токсичных активов. Скажу сразу и без обиняков: правительство не даст ни одного доллара для поддержки этой сделки. Так что собрать нужную сумму придется вам.

Полсон намеренно не назвал имена двух банков, которые были и так известны собравшимся.

Ответное молчание тяжело повисло в воздухе. Помочь Дику Фолду еще куда ни шло, хотя и мало кто из присутствующих испытывал к нему симпатию: у него было достаточно времени, чтобы решить проблемы Lehman самому. Но снабжать деньгами выскочку Кена Льюиса, становившегося серьезным конкурентом Уолл–стрит, или привести британцев на свою голову в Нью–Йорк никому не хотелось.

Как и опасался Полсон, первым заявившим о несогласии был Ллойд Блэнкфайн.

– В Goldman Sachs давно предвидели банкротство Lehman и задолго прекратили с ними все операции, – начал он. – Так что лично я не вижу никакой необходимости в том, чтобы своими деньгами поддерживать конкурентов.

Это было именно то, что ни Полсон, ни Гайтнер услышать не хотели.

– Бросьте! – ринулся в бой президент ФРБ Нью–Йорка. – Не надо думать, что кто–то из вас благополучно переживет банкротство Lehman Brothers. Все вы, так или иначе, связаны друг с другом.

Гайтнер выразительно посмотрел в сторону безмолвно сидящего Джона Тэйна, на лице которого отразились следы многих бессонных ночей. Все знали, что Merrill Lynch катится вниз вслед за Lehman.

– А главное, – Полсон воспользовался легкой паузой, чтобы усилить нажим на банкиров,– уже в понедельник утром произойдет непоправимое: инвесторы, в том числе и ваши, начнут в панике забирать вложения. Мне ли вам объяснять на чем держится банковское дело? Подрыв доверия приведет к краху всей американской финансовой системы. Вы что, хотите, чтобы нашим детям пришлось говорить по–китайски? И потом, позвольте внести ясность: мы запомним тех, кто отказался нам помочь. Мы ваши союзники, но это не означает, что мы готовы платить за ваши ошибки. Я вам не банкомат, и у меня нет в кармане чековой книжки для заваливающихся банков. Так что всем придется понемногу скинуться. Ничего не поделаешь.

Последний довод Полсона показался самым убедительным. Никому не хотелось портить отношения с правительством, а спрашивать, почему в одних случаях чековая книжка достается из кармана, а в других – нет, было, явно, не к месту. К тому же Гайтнер уже раздавал финансовые отчеты Lehman Brothers, куда, волей–неволей, всем пришлось заглянуть. Нужно же было, в конце концов, выяснить, что означало это «скинуться понемногу». На какое–то время стало тихо. Картина неизбежного коллапса подействовала угнетающе даже на много повидавших на своем веку банкиров.

– Ну и что прикажете с этим делать? – наконец нарушил тишину чей–то голос . – Тут ведь сразу и не скажешь, сколько нужно вложить денег, чтобы закрыть эту дыру.

– Мы даем вам время до завтра. Ждем всех в девять утра. Думаю, у вас будет достаточно времени обдумать схему вложения капитала в Lehman и выяснить ущерб в случае его падения, – подытожил Гайтнер.

Ну что ж, если глава ФРБ Нью–Йорка считает, что одной ночи для решения такой проблемы достаточно, значит, она будет решена за одну ночь. Теперь всем предстояло срочно поднимать своих сотрудников для определения степени риска, связанного с банкротством Lehman, если оно произойдет. Многие, почему–то так и не могли до конца в это поверить.

Джону Тэйну, пожалуй, было хуже всех. Он прекрасно понимал, что падение Lehman Brothers неизбежно приведет к падению Merrill, но в то же время не мог тратить последний свободный капитал на спасение конкурента. Впереди маячил только один выход: звонок Кену Льюису с предложением об объединении банков. Многие годы они были лучшими партнерами, и их слияние было бы взаимовыгодным. Но что скажет Полсон, узнав, что Тэйн сорвал сделку Bank of America с Lehman Brothers? Словом, на такой звонок нужно было решиться. И Тэйн решился. Выйдя из конференц–зала, он набрал номер Кена Льюиса. Тот обещал срочно прилететь в Нью–Йорк.

В то же самое время еще один человек пытался дозвониться до Кена Льюиса. Сидя в своем офисе на тридцать первом этаже, всеми забытый и покинутый Дик Фолд, в отчаянии набрал домашний номер семейства Льюисов в Шарлотте. Хозяина дома не оказалось. Его мобильник не отвечал целый день. Только безумец мог не понять, что это означает конец игры. Дик Фолд безумцем не был. Правило «Убей первым, или убьют тебя!» он выучил и запомнил с первых лет карьеры в Lehman Brothers. Похоже, на этот раз убили его. Или почти убили.Теперь осталось узнать кто это был.

На следующее утро в субботу, 13 сентября, все вновь собрались в том же месте. Подъехал в здание ФРБ и Макдейд с пачкой дополнительных отчетов на случай, если у кого–то возникнут новые вопросы по Lehman Brothers. О Фолде, сидящем в офисе на Таймс–сквер, никто не вспоминал. Гайтнер и Полсон не отвечали на его звонки, даже Макдейд отключил мобильник, не желая слушать истерические указания человека, находящегося в почти полной изоляции.

К полудню новость о предстоящей сделке Merrill Lynch с Bank of America просочилась за закрытые