Повесь луну. История Салли, которая берет судьбу в свои руки - Джаннетт Уоллс

Это полезно для округа Клэйборн. Полезно для нас всех. Пускай мир знает, как мы смотрим на вещи. Думаю, Герцогу это пришлось бы по душе, и даже очень. Мы закажем для этой статьи рамку и повесим ее на наружной стене, где любой сможет ее прочесть.

Сесил обессиленно оседает в своем кресле.

– Луиза, я сказал, что хотел. Отвези меня домой.

Луиза вывозит коляску за дверь. Колеса запинаются о порожек, из-за чего опущенная голова Сесила вяло мотается на шее, и я чувствую резкий укол в сердце. Я вспоминаю все те моменты, когда я наблюдала, как Сесил сидел рядом с Герцогом, шепча ему на ухо, иногда говоря вещи, которые тот не желал слышать, защищая его от него самого. То же самое Сесил пытался сделать для меня, но я сказала ему, что он неправ, и послала его в дальний путь – и теперь гадаю, не совершила ли ошибку, не утратила ли рассудок, не свернула ли на кривую дорожку и не позволила ли сейчас просто выкатить за дверь последнего разумного человека в округе Клэйборн.

Глава 45

Венделл Кук, старший сенатор от Виргинии, стоя на лестнице здания суда, выступает с речью о падении цен на фермерскую продукцию и росте стоимости жизни, о том, что мужчины, недавно вернувшиеся с войны, запрыгивают в грузовые вагоны и заполняют городские улицы в поисках рабочих мест, которые невозможно найти, о забастовках и коммунистах, о том, что одно является причиной другого, и о том, как все это приведет к нашей погибели, если мы не проголосуем за него в наступающем ноябре – особенно вы, леди, сейчас опускающие собственные бюллетени.

Я стою в небольшой кучке слушателей несколькими ступенями ниже, гадая, станет ли сенатор сторониться меня из-за статьи Уилларда Смита, но, закруглив свою речь, он спускается по лестнице и протягивает руку.

– Я знал Герцога и рад познакомиться с его дочерью, – говорит он, потом игриво подмигивает мне, словно придумал смешную шутку. – Слышал, вы набираете силу в здешних краях. Подумайте о том, чтобы однажды баллотироваться на какой-нибудь государственный пост… только не на мой!

Люди вокруг нас смеются, словно мысль о женщине-сенаторе – это так забавно, и я смеюсь вместе с ними, в то же время думая про себя: рано или поздно такая женщина появится.

Чувствую, что меня тянут за рукав, оборачиваюсь и вижу женщину с жемчугами на шее и в ушах, на плечах у нее лисий палантин, изображающий зверя, кусающего себя за хвост. У нее глаза светло-голубого оттенка зимнего неба, помада цвета спелой вишни и широкая улыбка, которая дает понять: мол, я – дрянная девчонка, и ты тоже можешь быть такой.

– Салли Кинкейд, я Жоржетта Реймс! – говорит она хрипловатым голосом. – Я все-все о вас прочитала! Мой муж – один из главных сторонников Венделла, и я увязалась с ним только ради того, чтобы познакомиться с вами.

И добавляет шепотом:

– Я хочу поучаствовать в одном из ваших прорывов блокады!

Я в ответ покатываюсь со смеху. Она стискивает мою руку сильнее, чем можно было ожидать от леди в лисьем палантине.

– Я серьезно!

– Мы не берем пассажиров.

– Разумеется, не берете. Сделайте исключение.

– Это опасно.

– Потому я и хочу поехать.

– Я не устраиваю увеселительные прогулки. Я деловая женщина.

– Если это бизнес, назовите свою цену. Мой муж ездит на сафари. Я тоже могу заплатить за свое приключение.

– Вы и впрямь серьезно настроены, да?

Ее проказливая улыбка возвращается.

– И умею всегда настоять на своем!

Той же ночью Жоржетта Реймс сидит рядом со мной в «Лиззи». Мы с ревом несемся по темной сельской местности с выключенными фарами, и она то и дело бросает взгляды то на мой пистолет, лежащий на сиденье, то на машины, следующие за нами.

После того как Жоржетта огласила свое предложение, я позвонила Роули, который отлучился в Блуфилд навестить родителей, и спросила, что он думает о том, чтобы позволить этой богачке съездить с нами в Роанок. Он ответил, что до него доходили слухи, будто бы некоторые господа из общества считают прорыв блокады отличным развлечением, так что почему бы нам и не взять у дамочки ее денежки, раз так просит. Кроме того, никогда не повредит иметь друзей на самом верху.

Мы все еще едем по долине, когда я вижу в зеркале заднего вида фары. Я сворачиваю на встречную полосу, притормаживаю, чтобы пропустить мимо летящий во весь опор конвой, а потом разворачиваюсь в обратную сторону, чтобы оказаться перед машиной с включенными фарами.

– Проблемы? – спрашивает Жоржетта.

– Сейчас узнаем.

Чужая машина подъезжает ближе, затем сворачивает на левую полосу, чтобы разминуться с нами. Я выкручиваю руль, оказываясь перед ней, водитель сигналит и уходит на правую полосу. Я снова виляю, и он врезается в нас сзади.

Жоржетта вскрикивает, я сражаюсь с рулем, затем тот водитель снова въезжает в нас.

Подходим к крутому повороту. Я бью по тормозам. Машина за нами зацепляется за наше заднее крыло, и оба автомобиля заносит вбок. Я делаю разворот, визжа тормозами, и снова тараню другую машину, заставляя ее передние колеса уйти в кювет, потом бросаю «Лиззи» вперед, открываю дроссель, и мы мчимся прочь.

Жоржетта заливисто хохочет. Она колотит по приборной доске кулаками, хватается за бока и топает ногами по полу, смех накатывает на нее волнами, и она жадно хватает ртом воздух.

– Ух, едва бельишко не намочила! – говорит она, наконец переведя дух. – В это никто не поверит! Ты должна приехать в Ричмонд. Ты скажешь им всем, что я это не придумываю!

Я поглядываю в зеркало заднего вида. Фары другой машины гаснут вдали. Я не говорю Жоржетте, что водитель этой машины – Роули. Он хотел сделать так, чтобы моя дамочка-пассажирка гарантированно получила ту встряску, за которую заплатила.

Глава 46

Меня будит телефонный звонок с первого этажа. Серый свет просачивается сквозь сомкнутые шторы, и я недоумеваю, кто это звонит в такую рань. Комната Нелл – позади кухни, рядом с прачечной, и я слышу, как она отвечает на звонок еще до того, как я успеваю встать с постели. Потом недолгое молчание, а потом она кричит у лестницы:

– Салли, беги сюда скорей!

Я выжимаю из «Лиззи» все, на что она способна, сбрасывая скорость перед поворотами и с ревом выходя из них, вцепившись пальцами в руль, точно тисками, напряженно вытянув шею к ветровому стеклу, словно это поможет мне быстрее