250 дней в царской Ставке. Дневники штабс-капитана и военного цензора, приближенного к высшим государственным и военным чинам - Михаил Константинович Лемке

крепость в направлении Кормилова – Провонишки. Непривычные к крепостной войне начальники разнородных пехотных частей, не усвоивши себе крепостных правил, бросали крепостные позиции. Если удастся, задержу войска на линии Кормилово – Доволговичи – Провонишки, заставлю привести их в порядок и брошу на выручку Ковны, где первый отдел находится уже в руках противника. Сношение через Янов. 28001. Григорьев». Во Владыкине он доложил командующему X армией о положении дела и хотел вернуться к своим войскам, но получил уведомление, что отрешен от командования и что комендантом назначен генерал Лопушанский. Вышеприведенные объяснения генерала от кавалерии Григорьева, однако, не соответствуют данным, установленным на дознании. Начальник штаба крепости генерал-майор Бурковский показал, что видел коменданта около 5 ч вечера 3 августа, когда он собирался переезжать из своей квартиры в убежище, а засим в 8 ч вечера было получено донесение о прорыве немцев через центральную ограду и об отступлении войск I отдела за Неман, о чем вслед за сим доложил лично, приехав в убежище, генерал-майор Кренке. Тогда комендант передал через начальника штаба 104-й пехотной дивизии генералу Цыцовичу приказание занять опять центральную ограду. Следуя потом за уехавшим из убежища по дороге на Кормилово комендантом, свидетель полагал, что он едет на форт № 6, где была связь с остальными отделами, но комендант проехал на Кормилово. Лишь в штабе 34-го корпуса стало известно, что не все войска ушли из крепости и что генерал Лопушанский принял над ними командование. Посему и свидетель, и другие лица убеждали генерала Григорьева вернуться на 6-й форт, а когда комендант со штабом выехал из Кошедар (штаб 34-го корпуса), то свидетель полагал, что они едут на форт № 6, но комендант приказал остановиться в м. Жижморы, мотивируя это тем, что ему надо отдохнуть хоть несколько часов. В Жижморах комендант был арестован и отправлен в город Вильну. Генерал-майор Транковский показал, что он уехал из I отдела в 5 ч пополудни 3 августа, когда оттуда собирался уехать за Неман штаб генерала Цыцовича. Уже заметно было значительное движение частей войск из I отдела к мосту. В это время комендант подъехал к мосту, но, когда свидетель вышел со штабом из казармы, коменданта у моста уже не было. Засим он встретил коменданта в Кормилове в 2 ч ночи и тогда слышал, что он поедет на форт № 6. О том, что комендант собирается утром перейти в наступление, свидетель ни от кого не слышал. Из дивизии свидетеля в Кормилово собралось лишь 800 человек вооруженных; с ними он и остался там, а 8000 новобранцев отправил в 4 ч ночи в Кошедары. В 9 ч утра ему сообщили, что генерал Лопушанский вступил в командование войсками. Дежурный по штабу 3 августа штабс-капитан Карлштадт, комендантский адъютант штабс-капитан Вылажанин, жандармский ротмистр Рек, начальник автомобильной команды прапорщик Фанстиль, комендантские адъютанты прапорщик Губский и поручик Колюбакин и комендантский штаб-офицер подполковник Сидорович показали, что в 10 ч вечера 3 августа они, частью по личному приказанию коменданта или его начальника штаба, частью узнав, что комендант выехал на форт № 6, отправились туда, где и застали полковника Федченко и много артиллерийских офицеров. Первый из них спросил штабных: «А где же комендант? Мы его ждем уже целый час, и неизвестно, где он». Не дождавшись коменданта, штабные вместе с обозами направились в железнодорожный форт, куда прибыли в 2 ч ночи и там ночевали. Туда приехал в 4–5 ч утра помощник старшего адъютанта штабс-капитан Шнеур и сказал, что комендант приказал штабу ехать в Румшишки. В Румшишки они прибыли в 8 ч утра и там застали коменданта с начальником штаба и всеми офицерами оперативного отделения, интендантом и крепостным инженером. Через два часа комендант поехал в Кошедары и, приказав штабу и обозам отойти к Жижморам, куда приехал и комендант в 4–5 ч пополудни 4 августа. Штабс-капитан Шнеур показал, что, когда он прибыл вечером 3 августа на форт № 6, застал там обозы и офицеров штаба, а также инженеров; связь с фортами еще была, но никто не знал, где комендант. По фортовому шоссе в полном порядке двигались части 104-й дивизии и другие части гарнизона. Все говорили, что приказано отходить, но не могли указать, кто передал такое приказание. Тогда же мотоциклист привез донесение, что железнодорожный мост взорван. Переехав засим к железнодорожному форту, свидетель видел, как мимо его на рассвете прошли части II отдела обороны с генералом Верховским во главе и, кажется, 73-й запасный батальон. В 7 ч утра свидетель приехал в Румшишки, где застал и коменданта, пытавшегося остановить и привести в порядок войска, но они шли группами и в одиночку по нескольким дорогам, и старание собрать их оказались тщетными – большинство разбредшихся частей собралось только на следующий день, 5 августа в Жижморах. По показанию командира 73-го запасного батальона подполковника Грена, когда он встретился в Румшишках утром 4 августа с комендантом, то последний сказал ему, что оставил за себя Лопушанского. Комендант был сильно подавлен и не чувствовал себя начальником, его начальник штаба – тоже. От своего старшего в батальоне капитана он слышал, что когда батальон был еще на Зеленых Горах (около убежища коменданта) и снаряды стали ложиться около людей батальона, то этот капитан с адъютантом поехал к коменданту за указаниями, что им делать (полковник Грен был в это время в Вильне). Комендант тогда собравшимся начальникам на все вопросы только твердил: «Господа, вперед, вперед, вперед». Это показание в последней его части подтверждает прапорщик того же батальона, батальонный адъютант Богос.

Начальник 124-й пехотной дивизии генерал от инфантерии Лопушанский показал, что за все дни штурма он, находясь в IV отделе, никаких сведений о том, что делается в других отделах, из штаба крепости не получал. 3 августа в 3–4 ч пополудни по телефону комендант сказал ему, что дела плохи, но что к 9 ч вечера надо рассчитывать на поддержку атакой 3-го Сибирского корпуса. На вопрос же мой, какие он может дать указания свидетелю, комендант ответил, видимо рассердившись: «Какие я вам могу дать указания? Действуйте сообразно с обстоятельствами». Больше сношения он с комендантом не имел, а в половине 9 ч вечера начальник артиллерии крепости генерал-майор Данилов сказал ему по телефону, что коменданта нет, его не могут разыскать, и просил вступить в пополнение обязанностей коменданта. С тем же обратился к нему и крепостной инженер. Когда он через конных ординарцев стал разыскивать местонахождение частей гарнизона и, найдя в Кормилово пограничную дивизию, восточнее форта № 6 104-ю дивизию, вступил в командование ими и остатками своей дивизии, а именно: 2 батальонами, оставшимися в IV отделе, морским