250 дней в царской Ставке. Дневники штабс-капитана и военного цензора, приближенного к высшим государственным и военным чинам - Михаил Константинович Лемке

образом, рота его была последней ротой артиллерии (да, вероятно, последней частью войск), вышедшей из крепости Ковно (л. 112). По показанию начальника форта № 9 IV отдела штабс-капитана Демиденко, он, по приказанию начальника отдела, в 4 ч пополудни 4 августа, испортив орудия и взорвав боевой комплект, отошел с прислугой на Жестяные Бирилюшки. Во время движения видны были пожары фортов № 6 и 7. На берегу реки Вилии его встретил в 7 часов вечера начальник IV отдела полковник Ваграмов. За весь 1915 г. комендант крепости был на форте № 9 лишь один раз в июне или июле, сопровождая начальника Двинского военного округа, при сем не интересовался обороной форта, а спросил только, для чего стоят бочки с водой, на что свидетель доложил, что эта вода против газов (л. 141). В тетради приложений к журналу военных действий крепости Ковно, помеченной 3 августа, находятся 4 экземпляра приказа № 9 с датой 4 августа 1915 г., Румшишки, по показаниям генерала Григорьева и его начальника штаба, отданного войскам гарнизона крепости, но, судя по данным дознания, никем, кроме генерала Верховского, не полученного и оставшегося в делах штаба крепости. В этом приказе предписывается расположиться на ночлег авангарду генерала Цыцовича (104-я пехотная дивизия и все конные части и легкие батареи) в районе фольварка Цегемы – Коротевники – Шилины. Главным силам стать: 1) пограничной дивизии в деревне Владыкино, 2) 102-й и 98-й ополченским бригадам в районе Жижмор, 3) 124-й пехотной дивизии с полком Офицерской школы, запасными батальонами и всей артиллерией в Жижморах. Обозам восточнее Жижмор и штабу отряда в господском дворе Терлиниках, там же и всем не упомянутым выше частям. В приложениях к такому же журналу, помеченных 4 августа, находится телеграмма, озаглавленная так: «Разговор генерала Григорьева с командующим армией»: «Генерал Григорьев». – «Командующий армией скоро подойдет». – «У аппарата командующий армией». – «Генерал Григорьев. Специально приехал доложить о положении дела. Я в штабе 34-го корпуса получил вашу телеграмму с вопросами: все ли войска гарнизона оставили крепость? Почти все. Может быть, мелкие команды кое-где и остались. Занимавшие третий отдел обороны оставили крепость, что я видел по некоторым частям его, встреченным мною сегодня ночью за крепостью. Генералу Лопушанскому предоставил действовать по обстоятельствам, ибо ожидал, при канонаде города и окрестностей, что связь с ним может быть нарушена, что вскоре и случилось, прибавив при этом, что, если под давлением неприятеля войска покинут город, ему представляется покинуть IV отдел, где он имел всего 2 батальона, и уходить тоже по обстоятельствам или – через Зеленую Гору позади форта № 7 или правым берегом Вилии. Сегодня получил известие утром, что генерал Лопушанский со своими частями был у второго переезда железной дороги. Форты № 4 и 5 взорваны; № 1, 2 и 3 разбиты 16-дюймовыми неприятельскими снарядами. Сколько испорчено орудий, мне неизвестно, но знаю, неприятелем подбиты масса орудий или засыпаны, в остальных, наверное, вынуты замки. Что сделано с другими запасами крепости, сведений не собрал. Ночью было много сильных взрывов. С интендантскими не знаю. Гурты скота уведены. Госпиталя эвакуированы. Собирая и останавливая отходящие войска, головы некоторых частей я догнал уже в Румшишках, где остановил для приведения всех в порядок и подсчета оставшихся рядов». – «Здравствуйте, Владимир Николаевич. Что сталось с секретными ключами и делами крепости?» – «Все сожжены». – «Я вас прошу временно оставаться при штабе 34-го корпуса в видах лучшего сношения с вами. Возлагаю на вас приведение в порядок и устройство расстроенных частей крепости. Части же, сколько-нибудь сохранившие боеспособность, передайте в распоряжение и подчинение командиру 34-го корпуса. В настоящее время я получил руководящие указания главнокомандующего, для приведения которых в исполнение требуется некоторое время, по истечении которого вы получите от меня дальнейшие указания. Может быть, вы найдете необходимым что-нибудь сказать по поводу отданного вам сейчас приказания? Отступившие от крепости известные мне части расположены на большой привал к востоку от местечка Румшишек, где идет подсчет рядов, но на ночлег отвожу их в район м. Жижморы и к западу от него, где прошу дать надлежащий отдых после одиннадцатидневного беспрерывного боя (точка все)». – «Ваши распоряжения я вполне одобряю. Надо принять самые энергичные меры, чтобы накормить людей, в чем вам, вероятно, может оказать содействие интендантство 34-го корпуса. Штаб крепости должен оставаться там, где вы признаете наиболее соответственным при данных условиях (все). Если ничего не имеете еще сказать, то пока до свидания. Желаю вам всего хорошего». Из имеющегося в деле приказа по крепости Ковно от 23 июля 1915 г. за № 116 видно, какое значение генерал от кавалерии Григорьев придавал командному составу крепости. В приказе этом, между прочим, значится следующее: «По бывшим уже здесь, в крепостной борьбе, примерам можно утвердительно сказать, что вся сила заключается в начальниках-офицерах и командирах. Если в офицерах и том или другом начальнике погас долг перед присягой, царем и родиной, то кому такие деятели нужны? Они только вред. Кто же покажет пример нижним чинам? Кто ими будет руководить? Удирать с поля сражения, да еще с такой частью, подло, преступно. Кроме подвергания части опасности быть расстрелянной в спину, такая часть учится лишь бегать от врага, а не драться с ним. Стыдно господам офицерам заботиться о своей коже, когда царь и родина видят в них оплот нашей богатырской армии. Подумайте об этом все, господа офицеры и начальники, и докажите, что не в спасении нашей шкуры дело, а в том высоком и великом, что называется родиной».

На основании вышеизложенного генерал от кавалерии Григорьев, 64 лет, обвиняется: 1) в том, что, состоя комендантом крепости Ковна в течение нескольких лет до текущей войны и все время войны с Германией в 1914 и 1915 гг., он своевременно не принял должных власти его предоставленных законом мер к тому, чтобы привести вверенную ему крепость в инженерном отношении в состояние боеспособности и организовать целесообразно артиллерийскую оборону ее, вследствие чего передовые позиции крепости, сооруженные наскоро, оказались слабой профили, частью без проволочных заграждений, с легко воспламеняющимися от неприятельских снарядов защитными козырьками, без ходов сообщений и без укрытий, в должной мере предохраняющих от огня современной артиллерии, а долговременной профили сооружения фортовой линии запущенными, с оплывшими брустверами, выпученными контрэскарповыми стенками, плохо установленными проволочными заграждениями и без достаточного количества бетонных и других убежищ и укрытий, способных сохранить их гарнизон от огня даже осадных орудий средних калибров; не озаботился оборудовать крепость сетью подземной телефонной связи, не озаботился вовремя снести постройки перед укреплениями, устроить оборону оврагов и срубить леса, мешавшие обстрелу подступов к оборонительным сооружениям крепости