Первый русский генерал Венедикт Змеёв. Начало российской регулярной армии - Сергей Тимофеевич Минаков

корректировал личностную самоидентификацию В.А. Змеёва. Это тем более так, поскольку большую часть своей жизни он провел в походах, боях в среде «регулярных» рейтар, драгун, солдат. Он командовал, как правило, «полками нового строя». Именно в них как в системе и в их структуре, как в социально-профессиональном контексте, он и формировал в своем сознании определяющие социально-ценностные ориентиры-смыслы: стать полковником, затем генералом и т. п. Конечно, его личностные ценностные ориентиры не сводились к ним, но в значительной мере ими корректировались.

О свойствах личности генерала Змеёва нам почти ничего не известно. Он не вел дневник, не оставил воспоминаний, эпистолярного наследия (как Суворов и многие другие русские военачальники). Во всяком случае, на сегодняшний день ничего подобного в нашем распоряжении нет. Даже сведения о его матримониальных отношениях остаются неполными.

Известно, что В.А. Змеёв был женат дважды. Нам неизвестна девичья фамилия первой его жены, которую звали Устинья Ивановна. Скорее всего, она происходила из рядового дворянского семейства и умерла не ранее 1680 г., поскольку вторично В.А. Змеёв женился, уже будучи думным дворянином, а в этот чин он был пожалован, как ранее отмечалось, 15 января 1680 г. Вторично он женился не позднее июня 1682 г., поскольку 25 июня указанного года он был пожалован в окольничие. Согласно родословцу Змеёвых, вторую жену его звали Авдотья. Однако в родословце не указывается ни отчество, ни фамилия его второй жены. Впрочем, согласно костромским краеведческим розысканиям, будучи в чине думного дворянина, В.А. Змеёв женился на дочери стольника А.И. Мещаринова, который дал в приданное за дочерью две деревни: Горшково и Пересторона. Надо полагать, что девичья фамилия второй жены Змеёва была Мещаринова. Этот второй брак В.А. Змеёва был заключен им в возрасте приблизительно 62–64 лет. Можно предполагать, что физическое состояние Змеёва, очевидно, было от природы хорошее, крепкое, раз он вторично женился на молодой особе, будучи в преклонном (по нынешним меркам, пенсионном) возрасте. В связи с этой информацией о матримониальной стороне жизни и личности В.А. Змеёва имеет смысл остановить внимание на его землевладении.

Самые ранние сведения о пожаловании ему «поместного оклада с придачами» зафиксированы в боярской книге 1647 г. Он получил 750 четей (350 десятин)849. Поскольку в документе указывается, что он получил «оклад с придачами», надо полагать, что имели место пожалования ему поместий за службу и до 1647 г. Очевидно, это были вотчинные земли и деревни в Костромском уезде, в частности в селе Высоком. По собственному признанию В.А. Змеёва, к 1689 г. у него были деревни в Костромском, Галицком уездах, в Подмосковье и в «украинных» землях850. По документам известно, что в Костромском уезде у В.А. Змеёва была вотчина в селе Высоком, а также полученные ок. 1680–1682 гг. в приданое за второй женой деревни Горшково и Пересторона. В Галицком уезде у Змеёва было полдеревни Копцовой, полдеревни Сухоломовой, полдеревни Григоровой, полдеревни Горюшкиной851.

Всего с 1647 по 1669 гг. земельные владения Змеёва составляли 1000 десятин земли. В последующие десятилетия, в 70–80-е гг., он получил земельные пожалования в Орловском и Московском уездах. Их величина мне неизвестна. В 1679 г. Змеёв получил поместья в Орловском уезде (село Змеёвка), которое оставалось в его владении до 1695 г., и в Тайчуковском стане того же Орловского уезда852. Это его «украинные» деревни. Можно полагать, что в Орловском уезде в селе Змеёво (Змеёвка) у него была усадьба (отсюда, скорее всего, и название этого поместья). Он владел этими поместьями в силу своей службы на южных, «украинных» рубежах, а также воеводствуя в Курске (1680–1681 гг., 1692–1695 гг.). В связи с переездом в Москву свои земельные владения в Орловском уезде Змеёв, очевидно, продал.

В 1685–1688 гг. Змеёв получил земельные владения в Сосенском стане в окрестностях Москвы, сельцо Сосенки (в 1685 г.), являвшееся центром Сосенского стана (очевидно, большое село) и неподалеку сельцо Прокшино (в 1688 г.)853. По сравнению с костромскими деревнями, подмосковные и «украинные» (в Орловском уезде) владения Змеёва были богаче. Косвенно на это указывает сам Змеёв: «А лошади у меня, холопа вашего, в подмосковной и в иных украинных деревнях»854. Есть сведения, что у Змеёва были поместья в Калужском уезде, однако он о них не упоминает. Скорее всего, эти поместья принадлежали не ему, а кому-то из его братьев.

Видимо, самое раннее земельное пожалование, еще до 1647 г., Змеёву за службу было небольшим и небогатым селом Высоким. Именно туда, в свою вотчину, он и был сослан осенью 1689 г.855 В связи с этим обстоятельством он жалуется, что «костромская, государи, у меня деревнишка, холопа вашего, самая убогая и малолюдная», там к 1689 г. у него не было даже лошадей856. В целом же, надо полагать, что поместный оклад с придачами в 350 десятин Змеёв получил в Костромском уезде к 1647 г.

Хотя общая площадь земельных владений генерала Змеёва к 1689 г. составляла, видимо, ок. 1500–2000 десятин, значительная часть земель, особенно в Костромском и Галичском уездах, была малонаселенной, крестьян, во всяком случае, в этих уездах у Змеёва было мало. В частности, в четырех половинах, принадлежавших Змеёву в деревнях Копцовой, Сухоломовой, Григоровой и Горюшкиной в Галичском уезде, в 1677/1678 гг. было всего 10 дворов, где проживало 37 душ мужского пола (приблизительно всего, видимо, 80–90 человек). В том числе: в половине деревни Копцовой – 5 дворов и 19 «душ»; в половине деревни Сухоломовой – 1 двор и 3 «души»; в половине деревни Григоровой – 1 двор и 7 «душ»; в половине деревни Горюшкиной – 2 двора и 4 души857. Получается, что из перечисленных деревень лишь одна, Копцова, была большой (целиком две половины этой деревни включали 10 дворов и приблизительно 40 «душ» крестьян). Остальные были небольшие: в деревне Сухоломовой было 2 двора, в деревне Горигоровой – 2 двора, в деревне Горюшкиной – 4 двора.

Косвенным указанием на сравнительную малоценность для него земельных пожалований может служить тот факт, что он предпочел продать (или обменять?) в 1665 г. 95 десятин за 9 рублей 50 копеек (получается, что средняя стоимость 1 десятины составила 10–12 копеек)858.

Некоторые представления о характере и свойствах личности В.А. Змеёва дают его показания во время следствия о так называемом «крымском золоте». Следственные показания Змеёва позволяют увидеть в нем человека с хорошей памятью (несмотря на весьма солидный возраст), чрезвычайно осторожного, не страдающего избытком эмоций, весьма точного и аккуратного в изложении фактов, в то же время человека порядочного и бесстрашного перед лицом следствия, не обнаружившего ни малейшего намека на стремление свалить предъявленные ему обвинения на кого-либо другого. В целом он представляется человеком умным, умудренным жизненным опытом, без признаков явного честолюбия или