Книги украшают жизнь. Как писать и читать о науке - Ричард Докинз

что если кто-то хочет учить людей, то мне кажется очевидным, что к ним нужно найти подход, понять, откуда они пришли, если вы собираетесь соблазнить их размышлениями о науке. Я, например, часто говорю учителям, что самая большая ошибка, которую они могут совершить, – это полагать, будто их ученики интересуются тем, что они собираются говорить. Преподавание – это соблазнение. Напротив, говорить людям, что их глубочайшие убеждения – просто глупость (даже если это действительно так) и что поэтому они должны слушать нас, чтобы узнать правду, в конечном итоге обрекает дальнейший процесс преподавания на поражение. При этом, однако, если первостепенная задача обсуждения данного предмета – в том, чтобы поставить религию в надлежащий контекст, тогда, возможно, полезно шокировать людей, чтобы они усомнились в своих убеждениях.

РД: Если я считаю религию плохой наукой, а вы считаете ее вспомогательной по отношению к науке, то наше обсуждение обречено как минимум пойти в нескольких различных направлениях. Я согласен с вами, что преподавание есть соблазнение, и это вполне может быть неудачной стратегией – вызывать отчуждение у своей публики, еще толком не начав. Возможно, я мог бы улучшить свою технику соблазнения. Но никто не восхищается нечестным соблазнителем, и меня интересует, как далеко готовы вы зайти в стремлении “найти подход”. Надо полагать, вы не будете искать подход к плоскоземельцу. Или, например, к креационисту-младоземельщику, который считает, будто вся Вселенная появилась после мезолита. Но, возможно, вы попробуете достучаться до креациониста-староземельщика, убежденного, что Бог дал начало всему и затем время от времени вмешивался, дабы помочь эволюции совершать сложные скачки. Разница между нами только количественная. Вы готовы зайти чуть дальше, чем я, но, подозреваю, ненамного дальше.

ЛК: Давайте я проясню, что я понимаю под “найти подход”. Я не имею в виду, что нужно капитулировать перед ложными представлениями, – скорее нужно найти соблазнительный способ продемонстрировать людям, что эти представления ложные. Приведу вам один пример. Мне приходится спорить и с креационистами, и с людьми, фанатично верящими в похищения инопланетянами. У обеих групп сходные ложные представления о природе объяснения: они считают, что если вы не понимаете всего, то не понимаете ничего. В спорах они ссылаются на какие-нибудь туманные заявления, скажем, что в 1962 году несколько человек во Внешней Монголии одновременно увидели летающую тарелку, парящую над церковью. Затем они спрашивают, знаком ли я с этим конкретным эпизодом, и если я говорю, что нет, они неизменно отвечают: “Если вы не изучили каждый подобный эпизод, то вы не можете утверждать, что похищений инопланетянами не бывает”.

Я обнаружил, что можно заставить каждую группу задуматься о своих утверждениях, используя другую группу в качестве зеркала. А именно – у креационистов я спрашиваю: “Вы верите в летающие тарелки?” Они обязательно ответят: “нет”. Тогда я спрашиваю: “Почему? Вы изучили все утверждения?” Аналогично, у похищенцев я спрашиваю: “Вы верите в младоземельный креационизм?” – и они отвечают “нет”, желая продемонстрировать научный склад ума. Тогда я спрашиваю: “Почему? Вы изучили каждое отдельное возражение?” Я стараюсь донести до каждой группы, что вполне разумно основывать теоретические ожидания на огромном количестве существующих фактов, не изучив абсолютно всех туманных возражений. Эта “педагогическая” техника работает в большинстве случаев, за теми редкими исключениями, когда оказывается, что я спорю с креационистом, который одновременно верит в похищения инопланетянами!

РД: Мне нравится ваше уточнение того, что вы имеете в виду под “подходом”. Но позвольте предостеречь вас – это легко может вызвать недоразумение. Однажды я написал в одной книжной рецензии для New York Times: “Можно с абсолютной уверенностью сказать, что если вы сталкиваетесь с кем-то, кто не верит в эволюцию, то этот человек невежда, глуп или психически нездоров (или злонамерен, но этот вариант я не стал бы рассматривать)”[173]. Эта фраза неоднократно цитировалась в поддержку той точки зрения, что я фанатичный, нетерпимый, узколобый, несдержанный крикун. Но взгляните на мою фразу. Она, возможно, не предназначена для соблазнения, но вы-то, Лоуренс, в глубине души знаете, что это простая и трезвая констатация факта. Невежество – не преступление. Назвать кого-то невежественным – не оскорбление. Все мы невежественны в отношении большей части знаний. Я полный невежда в бейсболе и осмелюсь сказать, что вы такой же полный невежда в отношении крикета. Если я говорю тому, кто верит, что миру шесть тысяч лет, что он невежда, это комплимент для него – я предполагаю, что он не глуп, не безумен и не злонамерен.

ЛК: Придется сказать, что в этом я полностью с вами согласен. Для меня невежество часто составляет проблему, и, к счастью, с невежеством иметь дело легче всего. Это не ругательство – предполагать, что кто-то является невеждой, если он не понимает научных вопросов.

РД: В ответ я рад согласиться, что я мог бы – и, вероятно, должен был бы – сформулировать это тактичнее. Мне следовало бы найти более соблазнительный подход. Но есть границы. Вы не пойдете на следующую крайность: “Дорогой младоземельный креационист, я глубоко уважаю ваше убеждение, что миру шесть тысяч лет. Тем не менее я скромно и вежливо предлагаю вам почитать какую-нибудь книгу по геологии, или радиоизотопному датированию, или космологии, или археологии, или истории, или зоологии; возможно, вы найдете ее интересной (наряду с Библией, разумеется), и вы, возможно, начнете понимать, почему практически все образованные люди, включая богословов, считают, что возраст мира измеряется в миллиардах, а не тысячах лет”.

Позвольте мне предложить альтернативную стратегию соблазнения. Вместо того чтобы притворяться, будто вы уважаете глупые мнения, как насчет жесткой любви? Представьте наглядно младоземельному креационисту сам масштаб несоответствия между его убеждениями и научными: “Между шестью тысячами лет и 4,6 миллиарда лет – не просто кое-какое различие. Различие таково, дорогой младоземельный креационист, как если бы вы утверждали, что расстояние между Нью-Йорком и Сан-Франциско не 5 500 километров, а семь метров. Конечно, я уважаю ваше право не соглашаться с учеными, но, возможно, вас не слишком обидит, если вам сообщат – в рамках дедуктивной и неоспоримой арифметики – реальный масштаб вашего несогласия”.

ЛК: Не думаю, что ваше предложение можно назвать “жесткой любовью”. На самом деле это именно то, что я отстаивал, то есть творческий и соблазнительный способ довести до сведения собеседника масштабы и характер подобных заблуждений. Часть людей так и останется при своих заблуждениях, вопреки фактам, но, безусловно, они не единственные, до кого мы пытаемся достучаться. Скорее речь идет о широкой аудитории, которая может быть восприимчива к науке, но просто недостаточно знает о ней или никогда не сталкивалась