Воспоминания. От службы России к беспощадной войне с бывшим отечеством – две стороны судьбы генерала императорской армии, ставшего фельдмаршалом и президентом Финляндии - Карл Густав Эмиль Маннергейм

В сентябре 1936 года по приглашению британского правительства я получил возможность ознакомиться с тактикой и организацией бронетанковых войск. Я познакомился с новейшими видами бронетехники в учебном центре в Олдершоте и присутствовал на маневрах на равнине Солсбери.

Казалось, в Англии, вопреки французской доктрине, которая в основном была направлена на вес танков, наибольшее значение придавалось мобильности бронетанковых подразделений. Империя еще не располагала призывной армией, а нехватка кадров не позволяла усилить бронетанковые войска, которые с технической точки зрения, вероятно, уже находились на пике своего развития. Воинская повинность была введена только в апреле 1939 года, несмотря на тревожные предзнаменования, которые уже проявились.

Мой визит в Англию завершился обедом, который дал государственный секретарь по военным вопросам мистер Дафф Купер. Этот высококультурный и обаятельный человек, казалось, был совершенно уверен, что национал-социализм находится на верном пути к тому, чтобы стать серьезной опасностью. Но его высказывания о Советском Союзе и большевизме были отмечены большой сдержанностью. Однако, похоже, мой опыт русской революции и мои взгляды на развитие большевизма за последние восемнадцать лет не могли не произвести впечатления. Прощаясь с хозяином дома, я выразил надежду, что, когда мы встретимся снова, его взгляды на большевизм будут ближе к моим, и Дафф Купер ответил: «Уже».

В этом случае, а также в других беседах с политиками и ведущими должностными лицами я был поражен, насколько большевистская опасность и вооружение Советского Союза рассматривались как незначительные. Казалось, они всегда занимали второстепенное место по сравнению с центральноевропейской проблемой.

Стремительно приближались президентские выборы. Некогда я пообещал президенту Свинхувуду исполнять обязанности председателя Совета обороны до тех пор, пока он остается президентом, но теперь почувствовал, что могу поднять вопрос о своей отставке, тем более что моя работа была неблагодарной, а выдвигаемые мной идеи не получили достаточной поддержки ни у президента, ни у правительства.

Когда в ноябре 1936 года, после почти шестилетней изнурительной работы на посту председателя Совета обороны, я попросил у президента Свинхувуда разрешения поехать в отпуск в Индию и сообщил ему о своем намерении уйти в отставку, тот, похоже, не одобрил моего решения и спросил, не соглашусь ли я остаться, если его переизберут. Я счел своим долгом сообщить ему, что именно в этом случае я буду придерживаться своего решения.

Когда срок полномочий президента Свинхувуда истек, президентом был избран спикер парламента Кюёсти Каллио. Находясь в то время вдали от дома, я в ответ на свою поздравительную телеграмму новому главе государства получил телеграмму, в которой меня самым искренним образом просили остаться. Вскоре после этого я получил телеграфный запрос от премьер-министра Каяндера, который от имени правительства присоединился к просьбе президента. Ни президент, ни премьер-министр в то время, когда я был регентом, не одобряли мою политику и не поддерживали мою кандидатуру во время первых президентских выборов в Финляндии. Очевидно, времена изменились.

Когда я вернулся из Индии, президент Каллио повторил свою просьбу, заверив меня в своей поддержке. Я решил остаться.

В конце 1937 года Министерство военной экономики достигло той стадии, когда можно было провести реалистичный анализ и разработать базовую программу обновления вооруженных сил. Программа была разделена на две части. Первая касалась вооружения и снаряжения, других промышленных товаров, машин, сырья, полуфабрикатов, зданий, укреплений, запасов военного имущества, топлива и т. д.

Ассигнования на эти закупки, предложенные комитетом, составили в общей сложности 2911 миллионов марок. Это предложение было передано правительству 17 февраля 1938 года, но было потеряно много ценных месяцев, прежде чем соответствующее предложение правительства дошло до финальных дебатов в парламенте. 20 мая предложение было принято, и окончательная сумма составила 2710 миллионов марок. Программа должна была осуществляться в течение семи лет, а значит, завершиться в 1944 году.

В ходе парламентских дебатов особых разногласий во мнениях не проявилось. Это правда, что сумма, предложенная комитетом, была сокращена на 200 миллионов марок, против чего выступили правые, но главное заключалось в том, что левые наконец осознали, что требования вооруженных сил больше не могут игнорироваться. Этот результат доставил мне большое удовлетворение, поскольку, как мне казалось, свидетельствовал, что мои усилия не пропали даром. Единая позиция по вопросу обороны была обещанием на будущее.

Анализ ассигнований на 1938 год показал, что доля ассигнований на вооруженные силы в бюджете значительно возросла. Если в 1937 году она составляла всего 16%, то теперь увеличилась до 23%. Когда пришло время составлять бюджет на 1939 год, Совет обороны особенно настаивал на выделении ассигнований на обучение. Учитывая политическую ситуацию, я подумал, что следует рассмотреть вопрос об увеличении срока военной службы. Было очень приятно видеть, что теперь наиболее важные положения Совета обороны были приняты правительством и парламентом, в результате чего доля ассигнований на вооруженные силы возросла до 30%. Это было почти вдвое больше, чем в 1937 году.

Я был рад видеть, что 20-я годовщина Освободительной войны была отмечена 16 мая 1938 года в совершенно новом духе, который отражал замечательное развитие событий с момента обретения нашей независимости в 1918 году. Дело защиты Родины приобрело первостепенное значение, и его поддержали все слои нации. Даже те, кто открыто враждебно относился к усилиям по развитию и совершенствованию нашей обороны, казалось, осознали свою ошибку. Можно было наблюдать некоторое ослабление напряженности в спорах о языке, и на экономическом горизонте появились определенные признаки улучшения. Грозовые тучи, казалось, были далеко, и мало кто беспокоился о постоянно обостряющейся напряженности в отношениях между великими державами. И все же в марте Германия оккупировала Австрию, что не могло не приблизить общий кризис.

Меры по укреплению нашей обороны и координации нашей внешней политики со Швецией и другими северными странами служили цели обеспечения нейтралитета Финляндии в международных конфликтах. С той же целью правительство в то время предприняло шаг, целью которого было освободить страну от обязательств по введению санкций. Как и некоторые другие страны, среди них Швеция, Финляндия еще в связи с экспериментальными санкциями против Италии 1 июля 1936 года подписала декларацию в духе того, что, исходя из оснований введения санкций, страна сохраняет свою позицию. А 20 мая 1938 года Финляндия пошла дальше и оставила за собой право в каждом отдельном случае принимать решение о присоединении Финляндии, Швеции и Норвегии к постановлению Лиги Наций о санкциях и выступлении с аналогичными заявлениями. В качестве обоснования этой декларации Финляндия назвала стремление расширить сотрудничество со странами Севера для укрепления общего нейтралитета.

Можно задаться вопросом, действительно ли эти декларации, которые были