Воспоминания. От службы России к беспощадной войне с бывшим отечеством – две стороны судьбы генерала императорской армии, ставшего фельдмаршалом и президентом Финляндии - Карл Густав Эмиль Маннергейм

когда Советский Союз чувствовал себя покинутым западными державами и находился под угрозой со стороны Германии, продлился недолго. Данная нам передышка была, однако, достаточно продолжительной, чтобы правительство осознало, что можно укрепить свое положение уступками и что тот, кто не приспосабливается к обстоятельствам, в конце концов потерпит неудачу. После того как 4 мая 1939 года Молотов сменил Литвинова, а Кремль возобновил тайные контакты с Германией, возможности Финляндии испарились.

Тот факт, что в мае 1939 года Финляндия, как и Швеция, и Норвегия, отвергла предложение Германии о пакте о ненападении, с точки зрения России не был реальной гарантией нашего нейтралитета. И этот жест явно способствовал дальнейшему ухудшению отношений Финляндии с Германией. Открыто антинемецкую позицию правительства нельзя назвать хорошей политикой. Поставив себя в положение, ограничивающее нашу внешнеполитическую свободу действий, мы вряд ли могли позволить себе дальнейшее обострение наших отношений как с Германией, так и с Советским Союзом, на что я не раз указывал в дискуссиях о внешней политике.

Говорили, что даже если бы осенью 1939 года острова в Финском заливе были бы переданы, русские увеличили бы свои требования. Я не говорю, что это не так, но наша позиция, несомненно, была бы сильнее, даже если бы мы еще в апреле 1939 года поняли, как воспользоваться ситуацией, и, прежде всего, для начала наладили финско-шведское сотрудничество в рамках Стокгольмского плана. Возможно, тогда Финляндия оказалась бы одна за столом переговоров в Кремле, и даже, возможно, опытная шведская дипломатия благоприятно повлияла бы на ход дискуссий.

Весной большую часть времени Совета обороны занимал аландский вопрос и военно-морская оборона. Помимо призывов к укреплению архипелага, Совет в меморандуме правительству рекомендовал ассигновать 36 миллионов марок для покрытия неотложных потребностей военно-морского флота. Для быстрого изучения потребностей военно-морской обороны в ноябре 1938 года по рекомендации Комитета обороны была создана комиссия, и первые ее выводы относительно закупок для ВМФ уже были завершены. Следующий объект анализа касался увеличения береговой артиллерии и создания военно-морской базы в Пансио, недалеко от Турку. Новая военно-морская программа, которую можно было реализовать за восемь лет, включала наблюдательный корабль, четыре эсминца и двадцать четыре моторных торпедных катера. Меморандум Комитета обороны был передан правительству в мае 1939 года, но стремительное развитие ситуации означало, что до начала войны этот вопрос не мог быть полностью обсужден.

Весной 1939 года Финляндия была готова приступить к размещению гарнизона на Аландах, вынужденная к этому шагу событиями, превратившими Балтику в центр международной политики. Ситуация оказалась настолько серьезной, что я предложил отставить в действующей армии тот контингент призывников, который должен был демобилизоваться в апреле. Это предложение было применено только к Ниландскому полку, который на короткое время был приведен в боевую готовность. Я также предложил на рассмотрение правительства – и что в сложившейся ситуации, возможно, будет оправдано – призыв нескольких сотен резервистов ВМФ на курсы усовершенствования личного состава, чтобы в боевую готовность могли быть приведены, по крайней мере, канонерские лодки.

Однако правительство, похоже, не разделяло опасения Верховного командования в сколько-нибудь заметной степени. В правительственных кругах не считалось, что Германия после договоренностей в Мюнхене имела какие-либо основания для проведения агрессивной политики. Вскоре новые грозовые тучи ясно показали, что оснований для такого оптимизма мало. 28 апреля 1939 года, в день, когда Германия предложила Финляндии пакт о ненападении, был аннулирован не только германо-британский военно-морской договор, но и пакт о ненападении с Польшей. После того как Англия в апреле вновь ввела воинскую повинность, Италия в том же месяце напала на Албанию, а Германия и Италия в мае заключили военный союз. Можно не сомневаться, что лето принесет серьезные осложнения.

Чтобы ускорить реализацию наших весьма скромных планов по укреплению Карельского перешейка, мной была подготовлена программа, которая в июле 1939 года была представлена министру обороны. Этот вопрос также не был окончательно решен к началу войны.

Нам еще раз пришлось стать свидетелями инстинктивной реакции народа перед лицом приближающейся опасности, которую он предчувствовал раньше и сильнее, чем правительство или парламент. Летом 1939 года вспыхнуло настоящее народное движение за добровольческие работы на укреплениях. Непрерывным потоком на Карельский перешеек хлынули добровольцы со всей страны, и в течение четырех месяцев там бок о бок трудились представители всех слоев общества, отказываясь от летних каникул ради защиты страны. Кроме того, на финансирование работ были добровольно выделены значительные суммы. Практическая сторона работы была организована Корпусом обороны. В течение лета на наиболее уязвимых позициях устанавливались преимущественно танковые заграждения, которые значительно увеличили прочность наших оборонительных позиций. К сожалению, позже стало очевидно, что каменные блоки, составлявшие часть танковых заграждений, должны были быть выше, чтобы служить эффективным барьером.

В оборонном бюджете 1939 года были предусмотрены ассигнования на крупномасштабные маневры, подготовка к которым началась ранней весной. Маневры прошли на Карельском перешейке в начале августа и завершились парадом в Выборге, довольно внушительным по численности войск. Восторг эмоциональной карельской толпы был велик, но эксперта этот народный энтузиазм не мог отвлечь от невеселых мыслей. На фоне чувства удовлетворения от отличной работы войск во время маневров, а также от их щеголеватости после трудных дней в гнетущей жаре, было осознание того, как мало было сделано в деле приобретения вооружения и техники. Иностранные военные атташе не могли не обратить внимания на такую деталь, как полное отсутствие у Финляндии противотанковых пушек. Что касается бронетехники, то у нас была всего пара десятков танков, часть из которых устаревшие, а остальные, несмотря на рекомендации Совета обороны, оставались безоружны. ВВС имели особо скромные размеры. Достаточно было только учесть ресурсы бронетехники и авиации по другую сторону границы, чтобы осознать серьезность положения.

После парада я счел необходимым поговорить о грядущей опасности и предостеречь от не идущего дальше слов энтузиазма в обороне. В своей речи на обеде, который я дал иностранным гостям и руководителям учений, я сказал: «Даже мечтатель, живший верой в вечный мир, начинает просыпаться и осознавать жестокий реализм двадцатого века. Права наций не защищаются декларациями и фразами. Необходимо желание защитить свою страну делом и жертвами».

Но на следующий день премьер-министр Каяндер в своей речи поздравил армию с тем, что за последние годы она не получила новой техники, поскольку сегодня та уже заржавела бы и устарела.

В мае 1939 года правительства Великобритании и Франции начали переговоры с Москвой о создании оборонительной коалиции в качестве противовеса стремлению нацистской Германии к экспансии. С самого начала дискуссии не обещали успеха. После того как Молотов сменил Литвинова на посту наркома иностранных