История борьбы Московского государства с Польско-Литовским. 1462–1508 - Геннадий Федорович Карпов

с нее список244. Как отношениями московского государя к императору, так точно и его отношениями к Дании, Глинский тоже пользовался. Отправляясь в свои владения, где сидели его братья, Глинский просил у великого князя людей в свои города. Великий князь исполнил просьбу: он дал Глинским людей русских и татар Городецких (Касимовских). Устроив таким образом свои дела в Москве, Глинский теперь очутился у Сигизмунда в тылу.

Из выше изложенных военных действий мы можем видеть, что хотя литовцы и наступали, но действовали не совсем удачно. Москвичи хотя и отбивали их, но не давали сильного отпора, потому что значительная часть войск должна была оберегать украйны, вероятно, из опасений перед набегом татар245. Эти обстоятельства, неудачная война, наступление осени и появление Глинского в Мозыре повели к тому, что 19 сентября по опасной грамоте, данной в августе, приехали в Москву послы от короля Сигизмунда и говорили о мире. Сначала они потребовали возвращения городов, которые издавна принадлежали Литве, но, получив обыкновенно даваемый на эти требования ответ, объявили, что король поступается теми городами и волостями, что были в перемирье с Александром королем, но те, которые великий князь поймал после, следует возвратить; да также еще возвратить Чернигов, Любеч, Дорогобуж, Торопец. После долгих спорных речей послы сказали, что король поступается и этих городов, но просили, чтобы великий князь поступился Смоленских волостей. После спорных речей и по этому поводу великий князь велел сделать уступку некоторых волостей, и договаривающиеся на том порешили, что учинить вечный мир, который был утвержден 8 октября. Пленных постановлено выпустить с обеих сторон246. Владения служебных князей, Шемячича, Можайского, Бельских с товарищами, остались за Москвой. Василий Иванович, принимая Глинского в службу, обещал стоять за его отчины, и потому дозволялось Глинскому с бpaтиею воевать за Литовскую землю, за свою обиду, а которые города они возьмут, то на них сидеть Глинским, а великому князю в них не вступаться. Но это обещание при заключении мира не было исполнено: все земли Глинских остались за Литвой, и Глинским с товарищами отдан был приказ ехать в Москву. Кроме вечного мира между государями, заключен был союз на всех неприятелей и на татар; но в этом последнем отношении был исключен только один Менгли-Гирей, который так мало вредил Москве в последнюю войну и так плохо помогал Литве, так что в настоящее время, почти как и всегда, оба государя в сущности не могли сказать, в каком они отношении находятся к Крыму.

II

Никто не знал так хорошо тех болезней, которыми страдало Литовско-Польское государство, и никто лучше не усвоил системы польских действий в отношении к Москве, как князь Михаил Львович Глинский. Управляя Литвой при Александре, он знал хорошо ее дела, и с его именем связано самое важное дело того времени. Когда Иван Васильевич объявил, что начинает войну с Литвой, потому что там принуждают православных принять Римскую Bеpy, то Князь Михаил Львович должен был ехать в Угрия к Владиславу Казимировичу и просить помощи на московского государя. Здесь он должен был говорить: «Ваша королевская милость оказала бы помощь нашему государю, не только ради вашего кровного связанья, но для Святой Веры христианской, которая водворена трудами деда вашего, короля Владислава (Ягайла). От тех времен до нынешних Русь хочет сделать, чтобы Святая Bеpa исчезла в Литве. Не только Москва, но и некоторые княжата восстали на отца вашего, короля Казимира, не для иного чего, но только против Святой Веры, и ради этого же они и теперь восстают на Вашу милость, сыновей короля Казимира; брат ваш некоторых из них казнил, а другие от этого убежали к московскому государю. Этот несправедливый князь начал войну потому, что некоторые Русской Веры принуждены были приступить к Церкви Римской, и об этой причине войны сам московский князь гордо приказал к своему зятю»247. Мы не имеем права сказать того, что один из руководителей дела и на которого возложено было говорить сейчас приведенные слова не сочувствовал им. Но, с другой стороны, нас может поразить то, что гонитель православных в то же время поддерживался партией, состоящей только из русских, с которыми и начал свое знаменитое восстание. Михаил Львович Глинский – русский князь католического исповедания, татарского происхождения (как это видно из его родословной)248, получивший образование в Западной Европе, в эпоху папы Александра VI, принадлежал к числу тех талантливых государственных людей, перед которыми имеют право благоговеть все поклонники правил политики современника Глинского, Макиавелли, но по истории Глинского могут они судить, какова бывает судьба людей, руководящих подобными правилами. Лучшей оценкой талантов Глинского служит то, что о князе Бельском и других отъезчиках в Литве скоро забыли, но о князе Глинском никто не забывал. Пока существовал Глинский, литовцы не могли думать, что он не будет им мстить за свою обиду. Сигизмундовы послы, заключившие вечный мир, когда доехали до Смоленска, то прислали королевского человека с грамотами о том, что прибежали слуги королевского изменника и говорили, что у него такая мысль: «Только государь с королем помирится, то он со своими пойдет в степь и будет владениям обоих государей шкоды чинить»; поэтому король, обыскав это дело, приказал заставить им дорогу в Поле. Василий Иванович отвечал: чтобы король своих людей не посылал на князя Михаила с братией, а если послал, то воротал бы и велел бы пропустить без всякой зацепки. К князю же Глинскому была послана грамота, чтоб ехал он в Москву, где его с братией вознаградят за потерянное. Когда Глинский не оправдал надежд литовцев и поехал в Москву, то из Литвы была снова прислана грамота, что князь Михаил только хочет проводить свою братию в Москву, а государю служить не хочет и пойдет в Поле, и то бы государю было ведомо. Доносам не верили, и когда Глинский уже приехал в Москву, то из Литвы начали уже прямо требовать его казни за то, что он уморил короля Александра. Эти требования кончались следующими словами: «Если ты, брат, так сделаешь, то мы от сего времени со всеми, которые тебя сгрубивши; кто бы они ни были, побегут к нам, будем точно таким же образом поступать». На это дан был ответ, что так сделать нельзя, потому что Глинский бил челом в службу государю, когда была валка с королем. Для того чтобы добиться своего, литовцы отыскали и дела, на которые трудно было отвечать. Литовский посол говорил от короля: «Король Датской прислал к нам лист, который прислал к