Знание величия - Юлия Олеговна Чеснокова

открыла телефон и читала о тяжёлых металлах в интернете, силясь что-то понять. Если случайность исключена, но кто мог сделать это специально? Само собой, семья Сынри будет думать на меня, попытаются упрятать меня за решётку. Но я не могу подумать ни на кого, кроме Дракона. Неужели он снова протянул свои лапы? Неужели он решил потрепать мне нервы вот таким образом? Или избавиться от Сынри задним числом? За что? Как хотелось бы спросить… Я вертела телефон и думала насчёт звонка Сынхёну. Можно было бы спросить у него, не знает ли он что-то о покушении на мужа. Или не знает ли он специалистов-медиков? Уверена, после того, как промучился с покойной женой два года по больницам, он должен быть в курсе всех передовых технологий. Молодой доктор сам спустя время обратился ко мне, сообщив, что получены результаты анализов. Лицо его было ещё мрачнее, разводя руками, он сказал, что в качестве отравляющего яда в организме Сынри обнаружена диметилртуть, труднодоступный в обиходе металл, так что, вероятно, кто-то специально умудрился отравить господина Ли. Как он проникает в тело? Достаточно капнуть на кожу, он впитается. Подробностей доктор не знает, свойства диметилртути лучше известны химикам, а не медикам. Я вновь погрузилась в интернет. Действительно, названное считалось одним из самых коварных и не обнаруживаемых ядов. Диметилртуть могла попасть в организм и затаиться на месяцы, а потом хоп – и человек быстро угасает, иногда перед смертью успевая ослепнуть, оглохнуть, получить повреждение мозга. И исцеления у медицины не было. Не было. Не было. Не было. Страшным гулким эхом звучали во мне эти слова, этот приговор. Нет, не может такого быть, я не потеряю Сынри, не потеряю! Как же не было… наука не стоит на месте, как давно они получали пациента с таким отравлением? Переборов слёзы, я подошла к врачу ещё раз. - Я надеюсь, вы делаете всё возможное для моего мужа? Каким бы безнадежным, на ваш взгляд, не был диагноз… - Разумеется, госпожа Ли, мы предпринимаем всё от нас зависящее. Лечение идёт полным ходом. То есть, в данном случае, будем откровенны, речь идёт о поддержании в нём жизни. - То есть… - упала я духом, теряясь и угасая сама, похоже, как Сынри. Мир показался мне чужим, враждебным, я забыла о том, кто и где я. Ощущение, что маленькая букашка в аду. – Он уже… он… - Он в коме, госпожа Ли. - И сколько… долго… он же не умрёт, правда? – задрожала я, задрожали мои губы, задрожали ресницы, задрожали руки. Доктор посмотрел на меня с сожалением. - Таких случаев было очень мало в истории медицины, но в среднем кома при подобных отравлениях держится две-четыре недели. А там… сами понимаете. Забыв о брате и сестре, ждущих дома, забыв о своей беременности, забыв обо всём, кроме Сынри, я опустилась на диван и просидела бы там вечность, но появились сестра и мать мужа, которые, видимо, тоже узнали о том, что послужило причиной нездоровья Сынри. Они накинулись на меня с угрозами, обвинениями, шумели и затевали скандал, и мне, чтобы не попасть под их руки и не пострадать в меньшинстве, пришлось уйти в холл. В окне я заметила, что уже утро. Ночь пролетела тяжёлой бездной, я не спала, ничего не ела со времени ужина. Меня трясло и знобило от голода и напряжения. Сынри, пожалуйста, не бросай меня, не оставляй, ты же сильный, ты был всегда такой неукротимый. Столько осталось несделанным на этом свете, приходи в себя и давай наслаждаться вдвоём жизнью, вернись ко мне. Я не хотела, но, если ты захочешь, я рожу тебе твоего ребёнка потом. Мои мысли неслись к супругу, и очень хотелось верить, что он почувствует, услышит, очнётся. Две-четыре недели. Нет, я не готова, я не хочу! Мать и сестра Сынри успели проорать, что если он не поправится, то тюрьмы мне не избежать. И я знала, что они способны на это, а я не смогу отбиться. Куда я денусь от столь влиятельных людей? А там они и Хадичу мне в пособницы запишут, и из-за меня пострадает ещё один невинный человек. Можно было бы сбежать, пока не поздно, но этим я подтвержу их подозрения, да и я не могу оставить Сынри, до последнего – я хочу быть рядом, я должна быть с ним. Нужно будет отправить Настю и Ваню домой, чтобы клан Ли не вздумал и их приурочить к покушению. Русская диаспора… Перебрав все варианты и возможности, переведя дыхание и вытерев слёзы, я всё-таки нашла в списке номеров номер Сынхёна и, пожелав себе удачи, набрала его. Гудки выжимали из меня пот, тянули жилы. А если, по прошествии стольких дней, он уже передумал быть моим папой, плевать хотел на мою судьбу? Сингапур научил меня не надеяться понапрасну и не верить только в лучшее. Да и вообще стараться ни во что не верить. - Да, алло? – хрипато и очень низко пробормотал знакомый голос. - Боже, я разбудила тебя, да? Извини, я знаю, что очень рано. - Да, наверное, я спал. – Сынхён зевнул, поворочался по ту сторону. – Привет, Даша. - Привет, послушай… у меня беда. - Что стряслось? - Мой муж… Сынри… Его отравили. - Что? – Сынхён очнулся и приободрился. Он хорошо меня услышал. – Отравили? Кто? - Не знаю, понятия не имею… Дракон, может быть? – хмыкнула я. - На нём столько подозрений в убийствах, что для реализации всех он должен бы был использовать двойника. - Ну, это не обязательно, когда есть сотни исполнителей. - Я не думаю, что он стал бы… - А мне больше и думать не на кого, - я потрясла головой, - но речь не об этом, Сынхён. Его ещё можно попытаться спасти… Сынри, в смысле, с Джиёном-то всё ясно… Доктора дали две-четыре недели, не больше месяца, Сынхён, я должна спасти его, он должен выжить! – заспешила я, начав бормотать и хлюпать. - Тихо-тихо, успокойся, не нервничай, дочь, тебе вредно, тебе нельзя, - умиротворяющие, неспешно и негромко уговаривал меня Сынхён, и мне немного полегчало. – Дыши глубже, сейчас во всём разберёмся. – Я закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. – Рассказывай, что конкретно приключилось. Я рассказала, процитировав и название диметилртути, и все признаки отравления, симптоматику, прогнозы врачей. Сынхён пообещал разузнать что-нибудь и перезвонить. Только после того, как