Знание величия - Юлия Олеговна Чеснокова

Семья Сынри обвиняет меня в его отравлении… - Ууу, Даша, а ты опасная, - перебил он меня, чтобы опять похихикать, - я уже сам задумываюсь, стоит ли давать тебе к себе приближаться. - Джиён, это не смешно. Они угрожают мне тюрьмой… - О, а вот и третий вариант – сам нашёлся. Ты не хочешь угодить в тюрьму, поэтому пытаешься его спасти? - Ты так спрашиваешь, как будто есть люди, которые хотят угодить в тюрьму! Само собой, я не хочу там оказаться, но и смерти Сынри я не желаю! Я волнуюсь за него, я хочу сохранить его жизнь! И вдруг, среди этого всего, я полечу в Сингапур, а его окружение знает, кто живёт «на дне океана». Будет выглядеть так, что я на тебя работаю, и отравила Сынри по твоему заказу, после чего еду отчитаться перед боссом. - Или просто сваливаешь подальше от тюрьмы. - Или просто сваливаю подальше от тюрьмы, - согласилась я. - Тебе до сих пор важно, что говорят и думают о тебе люди? Даша, да какое тебе дело до их домыслов? Пусть связывают тебя хоть с драконами, хоть с Папой Римским, хоть с ИГИЛом. Тебе дороже мнение или результат? - Результат. Поэтому скажи мне одно: у тебя есть возможность спасти жизнь Сынри или нет? Джиён замолчал. Я услышала знакомый щелчок зажигалки. Вскоре он выдохнул дым и произнёс: - Допустим, что есть. Но что, если мне самому ради этого придётся залезать в долги? Представь, что я должен кому-то объяснить, зачем мне живой Сынри, который на меня больше не работает, который не состоит в драконах и мне не платит. Нет ни одного свидетельства нашей с ним крепкой дружбы. Я должен буду признаться, что делаю это ради его жены? Не собираюсь этого делать, не собираюсь называть твоё имя нигде в отношении себя. И что тогда? Сделать каминг-аут и признаться в безответной любви к Сынри? - Разве ты должен кому-то объяснять, зачем тебе это? - Даша, даже если меня не спросят, очень многие люди начнут копать и разнюхивать, почему я так заинтересован в этом человеке, что встреваю за него. И они не найдут ничего между мной и ним, кроме тебя. А я не хочу, чтобы тебя находили. Это ясно? - Если речь идёт о выборе между моей и его жизнью… - Я больше не хочу слышать ни слова о твоей жертвенности и самоотдаче… - Я не рискну собой ради него, - резко отрубила я. Джиён, наверное, опешил, решил, что я изменилась, но разве могла я поставить под удар ребёнка? Не будь я беременна, я бы бросилась в омут с головой не думая, но теперь я не в том положении. Мне важнее тот, кого я ношу в себе, чем Сынри. - Поэтому я предлагаю тебе самый простой выход. Собирай вещи и возвращайся в Сингапур. После смерти Сынри хорошие адвокаты помогут тебе перевести на свои счета положенную долю наследства, его семья здесь ничего тебе не сделает. Забудешь о своём кратком браке, заживёшь новой жизнью. На какой-то миг мне показалось, что Дракону известно о моей беременности, и он специально организовал всё так, чтобы я возвратилась под его крыло, но он при этом не выглядел инициатором. Я стала вновь терять к нему доверие, как в былые сложные ситуации. - А потом ты убьёшь меня и захватишь себе всё это наследство? – всё-таки пошутила я. - Разоблачила. Ты знаешь мою жадность. Хочу всё. Как можно больше. А у Сынри столько денег! - Меньше, чем у тебя. - Лишним не будет. – Я вздохнула, понимая, что надо вернуться к теме исцеления моего мужа. Я должна его спасти, и себя тоже. Если я рожу в тюрьме, то ребёнка заберут, и, в зависимости от того, какой срок мне дадут, столько лет я и отмотаю без него. - Джиён, так значит, у тебя есть возможность спасти Сынри? - Думаю, что да. Мне нужно кое-что уточнить, вечером я мог бы дать точный ответ. Если ты дашь мне свой на вопрос прилетишь ли ты в Сингапур? - Это обязательное условие? - Да. - Зачем тебе это? Опять позабавиться? Неужели не нашёл новую игрушку? - Нашёл, у меня есть девочка, мы с ней уже пару раз трахались. Так что не бойся, приставать не буду. Побазарим, выпьем кофе, как старые друзья. Для твоей же безопасности, Даша, если выяснится, что Сынри лечат с моей подачи, то тебе лучше быть тут. В Сеуле тебя никто не защитит. - У меня как-то не укладывается в голове, что в Сингапуре я буду в большей сохранности, чем гделибо. Опыт последнего года говорит мне обратное. – Сказав это, я ощутила где-то внутри себя, и в груди, и ниже, там, где ещё не заявил о себе заметными движениями ребёнок Дракона, что на самом деле всё так и есть, и самое защищённое, укромное место на Земле для меня Сингапур. Я буду там как дома, окруженная воспоминаниями и верой в то, что где-то здесь живёт настоящая любовь, родственная моей, пусть и спрятанная так же хорошо, как моя, и даже лучше. - Так что, по рукам? - Мне нужно подумать. Знаю, у меня мало времени, потому что состояние Сынри тяжелое… то я дам тебе ответ вечером, договорились? - Как скажешь. Надумаешь – звони. – И Джиён, не дожидаясь больше от меня ни слова, положил трубку. Я опустила руку с телефоном. Отчаянное ощущение одиночества и брошенности. Такого не было уже давно, наверное, с того утра, когда я проснулась в гостиничном номере, лишенная невинности Сынри, и поняла, что не нужна больше ни ему, ни Дракону. Теперь примерно то же самое. Даже если в Джиёне пробудилось однажды что-то такое, что излилось в ту нашу единственную ночь – мою брачную, которую я провела не с мужем, он подостыл, и уже не позволит себе проявить вновь нечто подобное. Он шёл по жизни дальше, как и умеют такие люди, для них важнее всего власть, а за ней постоянно следует стремиться, не стоять на месте. Я же осталась в прошлом, не догоняла его, а потому наскучивала и устаревала. У него есть девочка… Как только Джиён произнёс это, я не среагировала, даже ничего не почувствовала, но теперь, когда связь закончилась, и его голос перестал звучать, я погружена в досаду. Он развлекается с кем-то