100 магнитоальбомов советского рока. Избранные страницы истории отечественного рока. 1977 – 1991. 15 лет подпольной звукозаписи - Александр Исаакович Кушнир

никто не любит» и «Воспитание». А на альбоме «Тяга к технике» Шумов пригласил на запись соседку по подъезду, которая наговорила несколько реплик легко узнаваемым тоном возмущенной студентки-отличницы, не желающей знакомиться на улице с молодыми и настойчивыми нахалами.

«В группе „Центр“ участвовали люди, которые в жизни не думали, что будут заниматься чем-то подобным, – говорит Шумов. – Наверное, у меня есть талант мотиватора. И если я вижу у человека потенциал, я всегда готов помочь ему стартовать».

После того как альбом был записан, музыканты приобрели в Первомайском универмаге новую пленку BASF, на которую из отдельных треков был сброшен весь материал протяженностью менее тридцати минут. Запись осуществлялась на магнитофоны Akai, и отчасти поэтому ее качество получилось весьма высоким. Коммуникабельный Царев, не будучи в быту таким затворником, как Шумов, отнес копию «Чтения в транспорте» (вместе с альбомом «Метро») сразу нескольким московским дистрибьюторам. Возможно, именно поэтому данная работа «Центра» получила (в отличие от многих других) определенный резонанс.

«Чтение в транспорте» оказался последним альбомом, на котором с «Центром» сотрудничал клавишник Алексей Локтев. Он все сильнее увлекался галлюциногенами и в конце концов отошел от активных занятий музыкой.

«Ситуация с Локтевым – печальный пример того, как жар-птица может с легкостью разбросать перья из своего хвоста, если не будет о нем заботиться, – считает Валерий Виноградов. – У Локтева была убедительная „инструментальная состоятельность“, и он всегда тонко чувствовал стиль. По нынешним временам его формула кажется простой, но тогда она вызывала удивление».

Шумов не очень охотно соглашается с тем, что для «Центра» уход Локтева был невосполнимой потерей. Позднее с группой сотрудничали многие известные клавишники (Игорь Лень, Иван Соколовский и др.), но никто так и не смог реанимировать трепетного звучания локтевского электрооргана. Чувствуя, что «ландшафт уходит», Шумов попытался переложить часть клавишных партий Локтева (в частности, в «Багровом сердце») на гитару Виноградова, но даже эта мера не принесла желаемого результата. В итоге неповторимое звучание раннего «Центра» оказалось утерянным навсегда.

Кино

Начальник Камчатки (1984)

сторона A

Последний герой

Каждую ночь

Транквилизатор

Сюжет для новой песни

Гость

Камчатка

Ария мистера Х

сторона B

Троллейбус

Растопите снег

Дождь для нас

Хочу быть с тобой

Генерал

Прогулка романтика

В двадцать два года трудно сформировать глобальную музыкальную концепцию. Поэтому неудивительно, что альбом «Начальник Камчатки» музыканты «Кино» оценивали впоследствии как переходную работу на пути к полноценному электрическому звуку.

«После „45“ было вообще непонятно, как именно играть, – вспоминает Юрий Каспарян, ставший после ухода Рыбина лидер-гитаристом группы. – Поэтому мы все время что-то пробовали, что-то искали. Нам хотелось добиться плотного звука, но искали мы его довольно специфическим образом – путем квартирных концертов в две акустические гитары».

В промежутке между выходом альбомов «45» и «Начальник Камчатки» у музыкантов «Кино» состоялись еще две незавершенные сессии. Вначале Цой и Рыбин попробовали записаться в студии Малого драматического театра, но на полпути эта работа была прервана. Вскоре после ухода Рыбина Цой вместе с Каспаряном сделали акустический демовариант новых песен в студии у Алексея Вишни. Вопреки пожеланиям музыкантов эти черновики получили широкое хождение под названием «46», но «Кино» никогда не считало данный бутлег номерным альбомом.

Весной 84-го года музыканты начинают работу над «Начальником Камчатки», название которого было напрямую связано с новым местом работы Цоя. После того, как Виктор поработал реставратором, резчиком по дереву, спасателем на пляже, он устроился кочегаром в котельную, находившуюся на огромном пустыре, заваленном деревянными ящиками. В центре пустыря стоял сарай, в котором жил сторож, карауливший ящики. Цой топил котел – чтобы не замерз сторож – теми же самыми ящиками, которые сторож охранял. Вопреки аксиоме о невозможности изобретения вечного двигателя, на практике получался вполне нормальный советский вариант бытового «перпетуум мобиле». Позднее Цой стал работать кочегаром уже в другой котельной, под названием «Камчатка», которая затем стала местом паломничества его фанов.

Запись «Начальника Камчатки» осуществлялась в студии Андрея Тропилло, а в роли ее продюсера вновь выступил Гребенщиков. На протяжении 83–86-го годов он по-прежнему оказывал немалое влияние на Цоя. Они не только играли в совместных акустических концертах, но и увлекались древней китайской культурой, книгами восточных философов и поэтов.

Незадолго до начала сессии Гребенщиков в одном из интервью охарактеризовал будущий альбом как «нечто вроде „Револьвера“ – эклектику, но большую и красивую».

«Когда я впервые услышал пленку, записанную у Вишни, то понял, что из этого можно сделать нечто гораздо более интересное, – вспоминал впоследствии Гребенщиков. – У меня сразу же возник ряд идей по этому поводу – тем более что и Цой хотел сделать из этих песен что-нибудь более многоплановое. Мы дорвались до Тропилло и в паузах между аквариумовскими сессиями начали работать».

Несколько песен новой программы Цой обнародовал за год до этого – во время легендарного дебюта «Звуков Му» в здании одной из московских школ. Там Цой чуть ли не впервые публично исполнил в акустике «Транквилизатор» – страшную психоделику, написанную во время полуторамесячного пребывания в психиатрической больнице, в которой ему пришлось косить от воинского призыва.

«„Транквилизатор“ был сильно затянут по времени и звучал еще более нудно и мощно, – вспоминает басист Александр Титов. – Цой наотмашь рубил по гитаре, и все в зале просто опухли».

…Поскольку стабильного состава у «Кино» не наблюдалось, в «Начальнике Камчатки» было задействовано значительное количество музыкантов из других групп. Первоначально Цой планировал пригласить на сессию барабанщика Александра Кондрашкина и басиста Владимира Арбузова, но, как показали дальнейшие события, реализоваться этому варианту ритм-секции было не суждено.

На бас-гитаре играл приглашенный из «Аквариума» Титов, а на барабанах стучали все кому не лень – Гаккель (ударные в композиции «Генерал») и Титов (малый барабан в «Транквилизаторе»), Губерман и некий безымянный ударник, фамилию которого, похоже, сегодня уже не вспомнит никто. В песнях «Троллейбус» и «Каждую ночь» на барабанах играл Петр Трощенков из «Аквариума».

«В студии творился полный бардак, и весь альбом записывался достаточно спонтанно, – вспоминает Титов. – Это был интуитивный подход, абсолютно без репетиций. Материал делался так: мы приходили на студию, и там Цой показывал вещи. И мы прямо в студии пробовали все слепить. Я свои партии придумывал на ходу, часто в зависимости от того, какой барабанщик сегодня с нами играет».

Изображенный на обложке альбома будущий барабанщик «Кино» Георгий «Густав» Гурьянов на записи фактически отсутствовал, появившись лишь на финальной «Прогулке романтика», в которой он выполнил роль перкуссиониста, обозначая ритмический рисунок игрой на каких-то баночках. Неудивительно, что впоследствии Гурьянов в течение многих лет упорно уходил от разговоров