"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

— Интересно, что он вам сказал?

— Он говорил несколько сбивчиво, но я смогла понять только то, что он помог этой женщине, что он как‑то повлиял на нее. Я помню одну его фразу. Мейсон сказал, что сумел наполнить ее чувством любви. Что это означает, доктор Равински? Может, мистер Кэпвелл влюбился в эту женщину?

— Нет, в обычном смысле этого слова, так сказать нельзя. Это не любовь между мужчиной и женщиной, это совсем другое.

— Что же? — спросила Мария, в ее голосе чувствовалось волнение.

— По–моему, мистер Кэпвелл хочет спасти ее.

— Но доктор, — возразила ему Мария, — мистеру Кэпвеллу самому нужно помочь, а помогать пассажирам, пережившим катастрофу — это ваша обязанность. Кто спасет самого Мейсона? Ведь, поверив в свое бессмертие, он будет подвергать свою жизнь опасности. Почему вы не заботитесь о нем?

Психиатр попытался возразить.

— Я хочу с ним поговорить, но он убегает, уходит от разговора.

— Значит, вы должны действовать по–другому, — настаивала Мария. — Вы должны разубедить его, вернуть к настоящей жизни. Ведь бегство в детство, вера в собственное бессмертие — не лучший выход из ситуации.

— Я хочу это сделать, но не знаю как. Поэтому я хотел бы заручиться и вашей помощью, поэтому я и приехал к вам, чтобы поговорить.

— А что могут дать эти разговоры, если я сама не понимаю, что происходит с Мейсоном? А вдруг ему захочется подвергнуть опасности мою жизнь? Жизнь моего сына? Не подумайте, мистер Равински, что я чего‑то боюсь, я просто стараюсь быть предусмотрительной и поэтому задаю вопросы вам.

— Не беспокойтесь, миссис Робертсон, я думаю, вашей жизни и жизни вашего ребенка ничего не угрожает.

— Вы уверены в этом?

— Абсолютно, — с некоторым колебанием произнес психиатр. — И вообще, понимаете, миссис Робертсон, человеческий мозг — очень сложный механизм. Он настолько сложен, что это даже невозможно представить. И процессы, которые в нем происходят, почти невозможно контролировать.

— Я понимаю, но ведь это ваша профессия, вас этому учили. Вы должны хоть что‑то в этом понимать.

— Я пытаюсь понять, миссис Робертсон, я пытаюсь во всем разобраться, найти причину всей этой беды. И только после того, как я разберусь в причинах, я смогу найти способ, как повлиять на процесс. Возможно, я смогу изменить мистера Кэпвелла, смогу перестроить его сознание, смогу вернуть его к прежней жизни.

— А вы уверены, что это возможно? — Мария печально посмотрела на доктора.

— На этот вопрос вам никто не сможет ответить стопроцентно. Но дело в том, что все равно я должен пытаться разобраться в том, что происходит в душе мистера Кэпвелла. В моей практике, миссис Робертсон, уже встречались подобные случаи.

— И вы смогли вернуть этих людей в нормальное состояние? Смогли? Только ответьте честно.

— Несколько раз подобное мне удавалось. Но это были считанные случаи. Зачастую вывести человека из подобного состояния невозможно.

— Что же тогда делать? — воскликнула Мария. — Я думаю, все в руках самого мистера Кэпвелла. Возможно, произойдет какое‑то событие, он испытает какой‑либо стресс, в его сознании возникнет какое‑то воспоминание — и тогда все вернется на прежние места, то есть психика как бы вновь содрогнется, и он вновь почувствует себя прежним Мейсоном Кэпвеллом. Он вспомнит все проблемы, которые волновали его до полета, вспомнит людей, с которыми он был связан.

— Вы что, думаете, что он обо всех забыл?

— Нет, это не совсем так. Он помнит своих родственников, помнит свой дом, он находится в полном сознании, но какие‑то участки его мозга отключились. Согласитесь, ведь вам тоже не хочется вспоминать какие‑то моменты из своей жизни.

— Да, но это вполне естественно, ведь моменты были неприятные.

— Вот так и у него. Он что‑то не хочет вспоминать, о чем‑то забыл. И еще у него произошло самое страшное самовнушение. Он уверил себя в том, что он бессмертен, и его жизни ничего не угрожает.

— Но как это произошло? — Мария вновь пристально посмотрела в глаза психиатру.

— Знаете, если бы я мог ответить на этот вопрос, я бы знал выход. Но, к сожалению, я могу только догадываться, предполагать, строить гипотезы. А это неблагодарное занятие. Единственное, в чем я уверен на все сто процентов — если Мейсон Кэпвелл сам не пожелает себе помочь или, если не произойдет что‑то неординарное, из ряда вон выходящее, то вряд ли мы сможем вернуть его в прежнее состояние.

— А что, доктор, что должно произойти? Может быть, можно сделать это и повлиять на его психику?

— Если бы я знал, что надо сделать. Но, к сожалению, это не известно никому. Может, это какая‑нибудь мелкая деталь, может быть, развязавшийся шнурок на ботинке, может быть, какое‑то слово, одно–единственное. И тогда сознание вздрогнет и все станет на прежние места, все вернется к изначальному положению. Но, черт подери, я не знаю этого слова, этой детали, этого события и поэтому мне очень тяжело, я буквально наощупь пробираюсь в потемках его сознания, пытаюсь нащупать тонкую спасительную нить, за которую можно будет дернуть и все восстановить.

— Если бы я знала, что нужно делать, — Мария отошла от перил и посмотрела в синее небо, — я бы обязательно сделала это, потому что я очень хочу вернуть Мейсона. Я очень хочу, чтобы он стал прежним, таким, каким он должен быть. Но, к сожалению…

Мария пожала плечами.

— Может быть, Марта Синклер поможет ему выбраться из этой страшной западни.

— Марта Синклер? — изумилась Мария.

— Да, он помог ей, а она поможет ему. Может, они вдвоем выберутся из этого тупика. Ведь им легче понять друг друга, ведь они пережили одно и то же, в одно и то же время. И Мейсон был свидетелем ее горя, а она видела Мейсона.

— Насколько я понимаю, Мейсон спас Марту Синклер. Он вытащил ее из горящего самолета. Знаете, доктор, я вам хочу сказать, что вот этот мальчик, его зовут Ник Адамс, тоже постоянно ищет Мейсона. И всем говорит, что только с ним он чувствует себя в полной безопасности. Может быть, мальчик поможет ему?

— Возможно, пути господни неисповедимы, — вдруг философски заметил психиатр и тоже посмотрел в синее небо. — Может быть Ник Адамс поможет, может быть Марта Синклер, а может быть, произойдет что‑то такое, что заставит