Иван III Великий. Как Московское княжество превратилось в Россию - Валерий Евгеньевич Шамбаров

города не осаждали, но маленькие городки, селения, имения разорили. Увели с собой множество пленных. В общем, сполна расквитались за Остров и свои сожжённые сёла. Приближалась весна – когда реки разольются и дороги превратятся в море грязи, застрять в чужой стране было никак нельзя. Поэтому по зимнему пути, пока снег не растаял, возвратились на Русь.

Но и Плеттенберг узнал, что наше войско ушло, решил отомстить, разгромить главный русский порт Ивангород. В марте собрал кого смог – рыцарей, солдат, ополченцев, нагрянул на реку Нарову. Врага обнаружила застава сына боярского Михаила Смолки Слизнева. Отчаянно вступила в неравный бой, полегла до единого. Однако она подняла тревогу, хоть чуть-чуть задержала рыцарей. Успел подойти новгородский наместник Лобан Колычев с отрядами. Сам повёл их в контратаки и погиб в упорной схватке. Но ливонцев к Ивангороду не подпустили, заставили отступить.

Тем временем в Польше умер король Ян Ольбрахт. Польские паны быстренько подсуетились, избрали на его место брата Александра. Литва с Польшей снова объединились. А литовцы больше этому не противились, не возражали. Уж слишком крепко им доставалось от русских. Теперь нашей стране надо было воевать не только с ними, но и с поляками. И вдобавок ко всему, летом 1502 года Ивану Васильевичу снова пришлось разделять свои силы. Только казанцам помощь больше не требовалась, ногайцев уже разбили и прогнали. Но на южную границу опять надо было посылать конницу, обороняться от ордынцев. И Менгли-Гирей ещё не мог ударить на Литву, у него как раз завязались главные сражения с сыновьями Ахмата.

Командующим в Новгород государь назначил Щеню – уже видел, что Плеттенберг не угомонится, полезет опять. А возглавить армию против Литвы назначил одного из своих сыновей, Дмитрия Жилку. Дал ему в помощь воевод Василия Холмского и Якова Кошкина. Поручил им взять Смоленск. Однако крепость была очень сильной. А литовцы уже сообразили, почему русские так легко берут их города, и как этого избежать. Тех горожан, кто хотел быть под властью Москвы, заранее арестовали. И даже всех, кого просто заподозрили, считали ненадёжными, под конвоем выслали из города вглубь Литвы. В Смоленск прислали дополнительные войска из литовцев, из набранных на папские деньги немецких наёмников.

В июле русская армия подступила к городу, но тех, кто открыл бы ворота и встретил братьев хлебом-солью, в Смоленске уже не было. Встретили огнём пушек со стен. Пробовали атаковать – гарнизон жестоко отбивался. Начали осаду. Но Дмитрий Жилка оказался плохим начальником. Наладить командование не сумел. Помогавшие ему воеводы перессорились между собой. При таких командирах развалилась дисциплина. Дети боярские увиливали от выполнения приказов. Вместо того, чтобы приближаться к крепости, рыть траншеи под пулями и ядрами, самовольно разъезжались по окрестностям. Грабили сёла, набирали скот, пленных – можно продать, подзаработать.

Без толку проторчали под Смоленском полтора месяца, а потом на выручку городу двинулась большая вражеская армия – поляки вместе с литовцами и немецкими наёмниками. Дмитрий Жилка правильно оценил, что у него-то полки совсем распустились. С таким войском вступать в сражение нельзя. Приказал отступить. Доложил отцу, и Иван Васильевич наказал многих нарушителей воинского долга. Одних выпороли, другим пришлось с в тюрьме посидеть.

А насчёт Плеттенберга государь правильно угадал. Он притих только на время. Заново собирал рыцарей, нанимал новых солдат. Услышал, что русские застряли под Смоленском, и довольно потирал руки. Основная московская армия стоит там, до Пскова и Прибалтики доберётся не скоро. Он опять постарался ударить внезапно, ошеломить. У себя, в Ливонии, его войско выдвигалось по-тихому. Лесными дорогами, чтобы русские не прознали. А в сентябре стремительно рвануло к Пскову. Немцы выплеснулись к городу на противоположном берегу реки Великой, развернули орудия, открыли огонь. Псковичи вышли из города, чтоб не подпускать их к стенам. Отличились русские стрелки из ручных пищалей (ружей). Метко поражали рыцарей, артиллеристов.

Однако Плеттенберг всё ещё хитрил. Изображал, что будет атаковать в лоб, через реку. Хотя уже знал: здесь укрепления самые сильные, да и река – серьёзная преграда. Ночью крестоносцы вдруг снялись с места и кинулись к селу Выбуты. Там был брод, прикрывал его только заслон. Враги сшибли его, переправились и очутились с другой стороны города – им уже и река не мешала, и стены здесь обветшали, кое-где обвалились. Наместник Пскова князь Иван Горбатый Суздальский срочно перекидывал все силы и пушки на этот участок.

А немцы сразу полезли на штурм. Их били, отбрасывали. Под огнём, под ядрами и стрелами ремонтировали свою крепость, в аварийных местах сколачивали деревянные укрепления. Крестоносцы не унимались, бросались в новые атаки двое суток. Без перерывов, днём и ночью. Но из Новгорода на помощь уже спешил Щеня со своим полком и городским ополчением. Враги узнали, что он близко – а ещё раз испробовать шестопёры им не хотелось. Развернулись прочь.

Но они слишком задержались у Пскова. Едва исчезли немцы, как показался Щеня с новгородцами. Псковичи тут же присоединились и устремились в погоню. Настигли ливонцев возле Смолина озера. Плеттенберг увидел – оторваться не получится. Но он придумал очередную хитрость. Судьба рядовых солдат и слуг была ему безразлична. Магистр бросил их вместе с обозом. А сам с рыцарями прикинулся, будто удирают. Отчасти его уловка сработала. Наши ратники набросились на обоз. Солдат побили или они сдавались. А телеги были нагружены разным барахлом, вещами рыцарей, едой. Русские кинулись всё это потрошить, набирать себе.

Но магистр с рыцарями вдруг развернулся. Налетели ураганом. Рубили тех, кто увлёкся вещами, оторвался от своих. Да только Щеня был не из тех, кого можно ошарашить эдакими сюрпризами. Он сориентировался мгновенно, созвал и построил воинов. Ощетинились копьями, и разогнавшиеся рыцари напоролись на них. Их стали стаскивать с лошадей, снова глушили булавами – и уцелевшие постарались унести ноги.

Но осенью и вся обстановка переменилась. Менгли-Гирей вдребезги разнёс сыновей Ахмата, и теперь-то Большой орде пришёл полный конец. Мурзы и воины разъезжались в Казань, Астрахань, к ногайским князьям. Большинство перешло к победителю, крымскому хану. А он теперь смог выполнить обязательства перед русскими союзниками. Повернул всю конницу на Литву – и старую, и новых подданных. Лавины татар вломились во владения Александра. Паны прятались по городам, замкам. Крымцы докатились до Карпатских гор, налетели на Польшу, появились даже возле столицы, Кракова. Вогнали в ужас и короля, и всю страну. Больших крепостей не трогали, но разгуливали и разоряли поляков с литовцами три месяца.

Видя такое дело, подключился и молдавский князь Стефан Великий. Припомнил, как паны его подставляли и обманывали. Заключил мир