Акимбеков С. Казахстан в Российской империи - Султан Акимбеков

размере 1 руб. 50 копеек с каждой юрты (кибитки). Кибиточный сбор собирался натурой. «Сборщики, султаны-правители, дистанционные начальники продавали собранный в счёт налога скот, хлеб и другие продукты, и вносили деньги в казну. Разница между вырученной от продажи суммой и суммой кибиточного сбора оставалась в их пользу»[388].

В том же году по решению Оренбургской пограничной комиссии с казахов стали брать деньги за кочевание на землях, прилегающих к пограничной линии[389]. Летом 1837 года генерал-майор Александр Мусин-Пушкин представил в сибирский комитет в Петербурге записку об управлении Сибирью. По оценке Дмитрия Васильева, «Мусин-Пушкин признавал необходимым отказаться от распространения на Сибирь общегосударственных начал, считал её фактической колонией, где империи следовало осуществлять патерналистское управление, определённое и ограниченное не законом и некоторыми правами населения, но лишь волей и намерениями правителей, когда каждый администратор на своём уровне превращался в полновластного хозяина и вершителя судеб местного населения»[390]. Весной следующего 1838 года было принято «Положение об отдельном управлении сибирскими киргизами», согласно которому было создано специальное Пограничное управление.

На территории Среднего жуза, безусловно, не было такого налогового бремени, как в это же самое время в Букеевском ханстве. Но в то же время по Уставу 1822 года здесь должен был быть введён ясак с пятилетним льготным периодом на время после образования округа. Если учесть, что многие округа создавались в начале 1830-х годов, то к 1837 году их льготный период должен был как раз закончиться. Кроме того, активное создание округов внутри степей Среднего жуза привело к усилению значения казачьих войск. Именно из числа казаков главным образом формировались гарнизоны новых укреплений в степи, а также в приграничной зоне.

В связи с тем, что гарнизонов требовалось много, российской администрации нужно было иметь на службе больше казаков. В основном это было необходимо для того, чтобы не увеличивать расходы на поддержание военного присутствия России в степи. В этом смысле казачьи войска были очень удобны. Их не нужно было обеспечивать из государственного бюджета. Казаки были обязаны государству службой в обмен на предоставление им земли. Поэтому вопрос заключался только в количестве земли, которое государство могло выделить для казаков. В Казахской степи такой земли было достаточно, а открытие новых округов представляло дополнительные возможности.

В перспективе в округах можно было размещать казаков на постоянной основе, что, собственно, и произошло впоследствии. Но в 1830-х годах земля предоставлялась казакам в основном на пограничной линии. При этом их численность увеличивалась одновременно и на западе и на востоке степи. Так, на западе строительство новой линии между Орском и Троицком в 1835 году привело к созданию новых казачьих посёлков из числа крестьян. В то время как на востоке в 1839 году в пользование казакам было передано до 15 тыс. квадратных километров земли по левому берегу Иртыша.

В любом случае ко времени появления в степи Кенесары в 1837 году напряжение в Казахской степи заметно выросло. Речь шла об изменениях в правилах игры в отношениях с Российской империей, которые постепенно начали оказывать влияние на традиционный образ жизни казахского населения. Однако отдельные его группы старались бороться в первую очередь за свои интересы и только в том случае, если они были затронуты. Поэтому Жоламан Тленчиев начал борьбу против России после потери пастбищ родом табын, старшиной которого он являлся. Затем к нему присоединились род жагалбайлы и племя кипчак, которые потеряли землю после строительства «Новой линии» в 1835 году. Старшина рода берш Исатай Тайманов выступил против хана Джангира, когда столкнулся с повышенным налоговым бременем. Помимо зякета и согыма с казахов стали брать ещё и деньги за аренду земель, которые все перешли в собственность элиты Букеевского ханства. Упомянутый выше султан Сюк Аблайханов писал о недовольстве подведомственных ему казахских родов Старшего жуза, с которым он не мог справиться без российской военной помощи.

Но ни о каком совместном реагировании на возникающие вызовы не могло быть и речи. Такая ситуация была прямым следствием предшествующего ослабления государственности в Казахской степи. С середины XIX века отдельным родам казалось, что им не нужен посредник в виде общего государства в их отношениях с Российской империей. Родоплеменная элита всячески способствовала ослаблению любых проявлений общей государственности. В связи с этим параллельно с ослаблением государственности, произошло падение значения чингизидской части казахской элиты. В итоге последняя в своём большинстве сделала ставку на максимально тесные отношения с Россией, что привело к потере ею самостоятельного статуса.

Таким образом, хотя казахские территории были всё ещё внешними для России, то есть в своём большинстве были фактически независимы, но они представляли собой не государственное объединение, а разрозненный конгломерат родов и племён. При том что казахские чингизиды всё больше теряли всякую самостоятельность. Соответственно, и реакция казахского общества на внешние вызовы будь то со стороны России или среднеазиатских ханств также была довольно хаотичной.

В такой ситуации появление султана Кенесары произошло в весьма подходящий для него момент. Многим казахским родам не хватало только общего лидера для выражения их недовольства складывающейся ситуацией. В условиях ухудшения внешней среды им снова была нужна соответствующая политическая программа. Например, признанные лидеры отдельных племён вроде Жоламана Тленчиева или Исатая Тайманова такую роль выполнить не могли. Для этого у них не было соответствующей легитимности. К тому же они боролись главным образом за местные родовые интересы. С современной точки зрения их повестка была связана с решением тактических вопросов.

В то время как Кенесары был не просто чингизидом, потомком Аблай-хана, таковых в степи было довольно много и все они в основном находились на службе Российской империи. В отличие от них Кенесары не был связан с Россией, к тому же он находился в конфликте с Кокандом. После долгих лет скитаний, сражений у него не могло быть слишком много людей или большого скотоводческого хозяйства. В связи с этим в 1837 году Кенесары был наиболее удобной кандидатурой на роль даже не общеплеменного лидера, а скорее общеказахского военного вождя. Поэтому к нему сразу примкнуло много родов и это сразу же автоматически усилило его в военном плане за счёт привлечения их ополчений.

Решительность Кенесары также сыграла свою роль. Он немедленно развязал степную войну против российских войск и укреплений. В конце 1837 года Кенесары разбил небольшой казачий отряд хорунжего Рыкова. В мае 1838-го он атаковал Акмолинский приказ, летом того же года отряды Кенесары совершили нападения на целый ряд укреплённых пунктов, как внутри степи, так и на пограничной линии. Осенью 1838 года