Акимбеков С. Казахстан в Российской империи - Султан Акимбеков

сконцентрирован на границе, остальные казахские племена были достаточно самостоятельны. В Среднем жузе была аналогичная ситуация, создание округов по Уставу 1822 года ещё только начиналось. По всей Казахской степи чингизидская аристократия в целом продолжала играть доминирующую роль. Здесь стоит отметить, что при всём ослаблении её влияния, всё же именно она связывала казахское общество с прежней чингизидской государственной традицией. Показательно, что именно её представители предприняли последнюю масштабную попытку сохранить казахскую государственность.

Кенесары Касымов. Последняя попытка сохранения государственности

Естественно, что активизация политики России в направлении Казахской степи не могла не вызвать встречной реакции со стороны казахского общества. Новые линии крепостей, строительство которых продолжалось, отрезали свободный доступ к весьма значительным участкам земли. И хотя, как указывалось выше, на территориях за линиями крепостей затем в некоторых случаях размещались отдельные группы переселившихся из степей казахов, тем не менее для многих племён и родов потеря земель становилась серьёзной проблемой. Например, в результате строительства Новоилецкой линии, которое началось в 1811 году и закончилось в 1820-х годах, приграничный род табын потерял земли между реками Урал и Илек. Старшина этого рода Жоламан Тленчиев просил российские власти вернуть землю, но ему в этом было отказано в связи с тем, что на этих землях построены дома, укрепления, живут поселенцы и «требовать их возвращения бессмысленно»[378].

В июне 1823 года Тленчиев с собранным ополчением в 1000 человек напал на военный отряд полковника Милорадовича, состоявший из тептярей и башкир на русской службе. При этом двое тептярей было убито, а 22 взято в плен. Вплоть до 1827 года Пограничная комиссия предписывала местному чингизиду султану Мухаметгалиеву вернуть пленных и задержать Тленчиева и всех участвовавших в нападении, но это не было выполнено[379]. Проблема для пограничных казахских племён вроде того же рода табын заключалась в том, что вследствие строительства крепостей им приходилось отступать дальше в степь, где находились кочевья других племён и родов. В результате усиливалась конкуренция за пастбища, что обостряло напряжение в казахском обществе.

Вообще для казахов нахождение в непосредственной близости от российской границы имело свои как несомненные преимущества, так и очевидные недостатки. Главным преимуществом была близость к российским рынкам, где можно было сбывать продукцию кочевого хозяйства и приобретать товары ремесленного производства. Но крупным недостатком была определённая уязвимость такого размещения. С одной стороны, имело место давление пограничных властей, например, изъятие земель для строительства новых крепостей. Кроме того, также стоит отметить разворачивающуюся конкуренцию за землю с русскими казаками. С другой стороны, из-за обострения отношений между казахами и российскими властями, например, в случае периодически происходивших восстаний, приграничные племена оказывались под ударами карательных отрядов.

Причём особенностью ситуации было то, что, так как казахские племена не были политически консолидированы, происходившие по разным причинам выступления одних затрагивали интересы других. Показательно, что в различных формах реагирования со стороны казахов на действия России не было какой-либо организованной системы. Чаще всего это была реакция на появление какого-то внешнего раздражителя. В связи с тем, что причины обострения ситуации везде были разными и в основном имели локальный характер, то и казахская реакция была в основном привязана к той или иной возникавшей проблеме и, соответственно, к тем или иным территориям.

Например, восстание в Букеевском ханстве под руководством Исатая Тайманова и Махамбета Утемисова было направлено против политики хана Джангира и его окружения. Так как ханская власть опиралась на российскую поддержку, это означало, что восстание приобрело антироссийский характер. Тем не менее оно всё равно было связано с локальными интересами отдельной группы казахских племён, в данном случае из Букеевского ханства.

В связи с усилением власти хана Джангира племена Букеевского ханства столкнулись с ограничением доступа к земле. Одновременно, они несли значительные налоговые обязанности — зякет и согым в пользу ханской власти. В 1842 году старшины родов ногай — Габбас Кучаев, и черкес — Муса Айтбулатов, давали показания в Оренбургской пограничной комиссии о налоговой нагрузке в Букеевском ханстве. Они показали, что помимо зякета и согыма хан Джангир собирал денежные сборы с каждого рода, например, род берш платил 60 тыс. рублей, байбакты — 40 тыс., адай — 25 тыс., есентемир — 10 тыс. рублей. В пользу хана оплачивали также право перекочёвки на зимние пастбища, например, с каждой сотни по две головы баранов. Каждое хозяйство было также обязано хану поставками сена или его денежным эквивалентом. Зажиточные казахи обязаны были собирать по одному верблюду в подарок хану. С каждой проданной головы скота, где бы она ни продавалась, платилась пошлина в один рубль. Собирались также деньги на оплату чиновников при канцелярии хана, в том числе служителей от каждого рода. За выдачу каждого письменного разрешения на перемещение казахов по территории Российской империи нельзя было передвигаться без такого разрешения, бралось по 50 копеек[380]. Такое налогообложение было весьма обременительным для местного населения.

После смерти хана Джангира в ответ на запрос российской администрации управляющий ханством султан Адиль Букейханов написал, что «по не ведению покойным ханом не только отчётности, но даже и простой записи прихода и расхода как по сбору зякета и сугума, так и по управлению ордой и даже домашнему хозяйству, определить таковые невозможно»[381].

Характерно, что Джангир монетизировал многие выплаты в свою пользу, перевёл их из натурального в денежный формат. Очевидно, что это вообще стало возможным благодаря активной торговле с Россией. В частности, в записке, написанной Джангиром о состоянии торговли в 1835 году, указывалось, что при его ставке организованы две ежегодные ярмарки, на каждой из которых за наличные деньги продаётся до 100 тыс. баранов, 6 тыс. голов крупного рогатого скота и 2 тыс. лошадей. По его словам, торговля ведётся также в Астрахани, в русских поселениях соседних с Букеевским ханством. «Там и здесь торг от ордынцев производится менее на мену, а всегда почти на наличные деньги, денежные цены им кажутся вернее, чем меновые условия»[382]. Однако в то же самое время Джангир активно передавал земли в личную собственность, естественно, что в основном своим родственникам из числа чингизидов. Указанные выше старшины Кучаев и Айтбулатов указывали, что предоставленная ранее земля частично изымалась у казахских родов и продавалась[383].

В целом общая нагрузка на казахов Букеевского ханства при Джангире заметно выросла. Трудности с доступом к пастбищам вели к сокращению количества скота. Значит, меньше оставалось продукции кочевого скотоводства для продаж на российских рынках. Отсюда получалось меньше средств для выплаты налогов ханской