Страж сумерек - Мария Чернышова

Но где? Может, просто запомнился рассказ Йонаса? Или голова начинает дурить, намекая, что пора выпить чего-нибудь для расслабления и отправляться на боковую? Чаю, например, с травами.

Выпить…

Ларс выронил кольцо, и оно звякнуло по столу, едва не полетев на пол.

Выпить…

… Мистер Кеннет достает из шкафа бутылку виски. Ларс пялится на этикетку, обильно украшенную завитушками. Цветок — куда крупнее того, что на кольце, но точь-в-точь такой же и буквы D и F слева и справа. Виски называлось… как же это… «Призрак дома Форест», а сама фирма? Дом Форест? Неужели Кетиль Амундсен не только покрывал контрабанду, но и сам руководил делами?

Но этикетки печатают на специальном станке. Для чего же понадобилось кольцо?

Что еще помечают своим знаком производители спиртного?

Ларс поднялся. Очень медленно, словно боясь расплескать пришедшую в голову мысль. Сжав в кулаке перстень, двинулся к двери, на полдороге вернулся и взял связку ключей.

В приемной было пусто: Аксель вышел на крыльцо. Ларс, осторожно ступая по скрипучим половицам, двинулся во внутренний коридорчик.

Обшарпанная дверь архива, висячий замок, который так редко открывают, темное помещение с тусклым окошком под самым потолком. Ларс шел вдоль полок, где в подобии порядка лежали пыльные папки, перевязанные бечевкой, и прочая дребедень, когда-то игравшая роль доказательств: ржавые ножи, мешки, молоток, которым давным-давно кому-то проломили череп…

Коробка с корявой надписью: К. Амундсен — утопление, нашлась довольно быстро. Ларс откинул в сторону сложенную одежду, прочие вещи и добрался, наконец, до дна. Вот они…

Бутылки. Темное стекло, прямоугольные грани. Одна откупорена, в трех других слышится плеск влаги. Этикетки пожелтели, но рисунок — сплетенные стебли и расправленные лепестки репейника — даже в полутьме можно разобрать. И вот он — оттиск на пробке, один в один повторяющий рисунок перстня.

Ребята после открыли парочку. Но я остальные отобрал…

Аксель, Аксель, правильный ты парень…

Ларс чувствовал, как начинает требовательно выстукивать сердце. Возможно, он ошибается, возможно, все лишь его выдумки. Но чтобы узнать, нужна лишь одна маленькая вещица.

Штопор.

Поместье окутывала тишина. Она проникла в парк и витала над не подметенными дорожками, притаилась за живой изгородью вокруг лужайки, плотной, почти ощутимой пеленой легла на особняк. Пеленой? Или уже саваном?

Дверь открыли сразу, словно желали скорее оборвать неуместный стук. Тот же самый слуга, что недавно был столь высокомерен, в растерянности уставился на Ларса.

— Гере ленсман…

— Передай баронессе, что мне нужно переговорить с ней.

— Госпожа только с дороги…

— Немедленно.

Слуга проглотил протест и, пропустив Ларса в дом, пошел докладывать госпоже. Начальник полиции остановился перед зеркалом. Да, вид не для приема: на повязке проступило темное пятно, щеки не выбриты, воротничок несвежий. Плевать. В кои-то веки Ларс не испытывал никакого стеснения.

Он на службе.

Веснушка не упустил случая поглумиться над обреченным, как он думал, бароном. Как только выяснилось, откуда у бандитов на самом деле взялся ключ от люка, Ларс отправил посыльного за баронессой в Энтдален. Как нужно спешить, чтобы успеть вернуться столь быстро…

— Госпожа примет вас в гостиной.

Зеркало послушно повторило угрюмый кивок ленсмана. Зеркалу все равно, что повторять.

Дагмар Дальвейг сидела в глубоком кресле у камина. Рыжее пламя ровно гудело, поглощая поленья. Шторы были задернуты, другого огня в комнате не зажгли, и синие сумерки почти полностью завладели гостиной, оставив свету и теплу лишь малую толику пространства.

— Гере Иверсен, — баронесса указала на кресло напротив своего. — Прошу.

Ларс поклонился и занял предложенное место, положив кожаный портфель себе на колени.

— Вы желали меня видеть? — Голос женщины звучал ровно и бесстрастно, но, исподволь присмотревшись, Ларс заметил и чуть покрасневшие веки, и усталый взор, и то, как нервно постукивают пальцы по мягкому подлокотнику. — Что-то еще случилось?

— Я собирался справиться о здоровье вашего сына, — проговорил Ларс.

— Свейн отдыхает, — слегка раздраженно сказала баронесса. — Кости не смещены. Доктор наложил шину и пообещал, что все срастется.

— А гере Леннвальд?

Пальцы слегка дрогнули и на миг сжались в кулак.

— Борется, — твердо произнесла баронесса. — Он не тот человек, чтобы сдаться смерти без боя. Зачем вы здесь, гере Иверсен? На самом деле?

— Дело о покушении на вашего сына раскрыто, — заметил Ларс. — Желаете узнать результаты?

— Сейчас? Да, пожалуй…

— Дело имеет глубокие корни. Рассказ будет долгим.

— Вся ночь впереди, — отрешенно произнесла баронесса, всматриваясь в пламя камина. — Долгая ночь… Но постарайтесь говорить по существу.

— Вы любите огонь? — неожиданно спросил Ларс. И, не дожидаясь ответа, продолжил. — Говорят, когда долго смотришь в пламя, воображение начинает рисовать фантастические картины.

— Вот как, — баронесса отвернулась от камина и равнодушно взглянула на Ларса. — Что же вы увидели?

— Одну историю, которая началась задолго до выстрелов на дороге в лесу, — ответил Ларс. — А именно тогда, когда в Сосновый утес вернулся ваш покойный муж, барон Максимилиан. Когда это было? Кажется, года полтора назад. И примерно тогда же или чуть позже в Гёслинге появился новый житель — некий Уле Карлсен, человек незнатного происхождения и скромного достатка. Казалось бы, какая связь? Да, никакой — за той малостью, что когда барон и Уле Карлсен, ранее незнакомые, впервые столкнулись за игорным столом в «Золотом гусе» вашему мужу стало крупно везти, разумеется, чисто случайно. После этого они еще несколько раз пересекались за картами, и неизменно барон выигрывал крупные суммы. Многие в городе помнят о карточном мастерстве и везении вашего покойного супруга. А мистер Кеннет, содержатель «Гуся» сегодня уточнил, что гере Карлсен также выигрывал приличные деньги — иногда.

— Законы не запрещают игру.

— Законы запрещают мошенничество, — ответил Ларс. — После того, как Уле Карлсен сбежал из тюрьмы, я запросил в управлении полиции его досье. Так вот — в самом начале своей карьеры молодой Уле проходил свидетелем по одному интересному делу. Некий шулер в модном столичном салоне регулярно очищал кошельки богачей. Но однажды ему не повезло — играть против него сел полицейский агент. Процесс освещался в прессе: еще бы, очень известные имена. Я пролистал газеты, и наткнулся на интересный факт: кое-кого из той компании, что присутствовала на игре, подозревали в пособничестве шулеру. Но в результате все они выступали по