Народное государство Гитлера: грабеж, расовая война и национал-социализм - Гётц Али

после окончательной победы и впоследствии защитить потребительский рынок от неконтролируемого ажиотажа покупок. С этой точки зрения расходы на вооружение не кажутся непродуктивными, а, скорее, должны оправдываться «огромной массой материальных ценностей, завоеванной германским мечом». Поэтому «часть новой собственности рейха должна была быть предоставлена в распоряжение вкладчиков, например доли в промышленных предприятиях или шахтах на оккупированных восточных территориях»[986].

«Общие принципы экономической политики на недавно приобретенных восточных территориях», принятые 8 ноября 1941 года под председательством Геринга и (предположительно) разработанные ученым-экономистом Отто Доннером, свели общую концепцию к цели исполнительной власти: «С помощью дешевой [сельскохозяйственной] продукции при сохранении низкого уровня жизни местного населения необходимо достигнуть максимально возможных ее излишков для снабжения рейха и других европейских стран-союзников. Таким образом, в дополнение к максимально возможному покрытию европейских потребностей в продовольствии и сырье, для рейха должен быть открыт источник дохода, который позволит покрыть основную часть долгов, взятых на ведение войны, при этом максимально щадя германского налогоплательщика»[987].

Несколько недель спустя статс-секретарь Геринга Пауль Кёрнер заявил: «Вновь завоеванные территории на востоке должны внести свой вклад в покрытие военных долгов. По этой причине заработная плата и цены в восточных регионах должны оставаться как можно более низкими». По-видимому, попутно оратор выказал своего рода гордость за свою находчивость – по крайней мере рейхсминистерство финансов холодно заметило по этому поводу: Кёрнер выдал за программу Геринга то, за что «всегда ратовал» статс-секретарь Рейнгардт[988].

И действительно, министр финансов Шверин фон Крозиг ранее доходчиво рассказал Герингу, как он представляет себе финансовую сторону расширения на восток. В начале сентября 1941 года он объяснил своим занимающимся Россией сотрудникам, что «бывшая русская государственная собственность» («благодаря» коммунизму вся) должна «перейти в распоряжение рейха». В 1942 году он настаивал на том, что «разница в ценах между рейхом и востоком должна покрыть значительную часть военного бремени, в частности выплату процентов и погашение долов рейха»[989]. Некоторое время спустя его поддержал статс-секретарь Рейнгардт: «Долг рейха возник в результате перевооружения и прочих военных расходов. Если мы хотим сохранить имеющийся уровень жизни, то выплату процентов и погашение этого долга нельзя взваливать на население Германии. <…> Горе тому, кто поставит под угрозу соответствующую политику заработной платы и цен на восточных территориях». Общую выручку, которую можно было бы впоследствии получить в пользу казны от продажи завоеванных земель, полезных ископаемых и предприятий в Советском Союзе, он оценил в «несколько сотен миллиардов рейхсмарок»[990].

В январе 1942 года, после нескольких месяцев путешествия по оккупированной Украине, советник по сельскому хозяйству Ганс Детьен заявил перед избранной аудиторией «Клуба германских джентльменов» в Берлине: «Согласно планам высшего руководства, Украина должна “оплатить войну”. На достижение этой цели должна быть направлена местная демографическая политика. Украина должна обеспечить рейх дешевой рабочей силой, а также сельскохозяйственными и сырьевыми ресурсами. <…> В стране необходимо поддерживать низкий уровень жизни; ибо только при таких обстоятельствах она может поставлять необходимые Европе излишки»[991].

В своей речи перед гауляйтерами 12 декабря 1941 года Гитлер говорил не только об «окончательном решении»[992], но и о военных долгах и социальном вопросе. Он объявил, что после победы «решительно приступит к осуществлению весьма широкомасштабной и всесторонней социальной программы, включающей в себя как немецкого рабочего, так и крестьянина». «Исполнителями» этой программы он назначил миллионы рабов-славян. Только так можно было достичь целей социальной политики и погасить взятые на войну кредиты. При отказе от «таких новых путей» «инфляция, а с ней и экономическая катастрофа неизбежно повторятся».

В марте 1942 года Гитлер упомянул об «огромном количестве нашего вооружения», которое «поглотило до сих пор абсолютно не покрытые суммы нашего долга». Для уменьшения этого бремени он видел две противоположные возможности: «Либо эти налоговые недоимки будут со временем все же вычтены с сограждан рейха, либо они будут оплачены из возможных прибылей оккупированных восточных территорий. Разумеется, мы выбираем последнее»[993]. В августе 1942 года, непосредственно после своего визита в ставку Гитлера, рейхскомиссар Украины гауляйтер Кох внушал своим сотрудникам: «Если этот народ [украинцы] работает по десять часов в день, то восемь из них он должен работать на нас. Следует избегать всех сентиментальных порывов по отношению к ним»[994]. Чиновники рейхсминистерства финансов, которые заранее задумали такую империалистическую форму погашения долга для социальной выгоды каждого немца, теперь говорили (повторяя слова высших официальных лиц рейха) о «дальней финансово-политической цели фюрера» и считали Украину «в этом смысле значимым объектом эксплуатации»[995].

В цитируемых высказываниях ведущих немецких ученых и политиков постоянно просматривается один-единственный лейтмотив: особо бесчеловечный оккупационный режим на занятых территориях Советского Союза, направленный на голод, нищету, принудительный труд и смерть, был обусловлен заботой о будущем уровне жизни немцев. Связанное с этим практическое воплощение оказалось (в долгосрочной перспективе) непригодным. Прибыль не оправдала ожиданий. Сопротивление подвергшихся нападению народов крепло с каждым днем. Оно стало неконтролируемым. В январе 1943 года Геббельс с тревогой отмечал, что «до широкой русской общественности дошли немецкие лозунги о неполноценности славянских народов и необходимости их истребления». Это послужило опорой для Сталина, когда он провозгласил: «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях!»[996]

Германские планы неограниченной и основательной эксплуатации Восточной Европы рухнули перед лицом сопротивления советских солдат и партизан. В среднесрочной перспективе война должна была быть рефинансирована за счет иностранных ресурсов, а уровень жизни всех немцев расти как на дрожжах. В краткосрочной перспективе ставилась задача максимально покрыть потребности в продовольствии в военное время. Воплотить удалось лишь последнюю «подцель», да и то лишь в ограниченной степени. Но это не меняет результата нашего исторического анализа: забота о благополучии немцев составляла решающую движущую силу политики запугивания, порабощения и истребления.

Национал-социализм

Компетентность и политика

Задолго до 1 сентября 1939 года правительство рейха превратило государственные финансы в вексель, который можно было покрыть исключительно за счет трофеев грабительской империалистической войны, которую только еще предстояло начать. Значительная часть профессиональных чиновников Рейхсбанка и министерства финансов поддержала этот курс. Своими идеями они безостановочно «смазывали» германскую хищническую машину. Еще в конце 1935 года национал-консервативный министр финансов считал себя с политической точки зрения человеком, служившим «верой и правдой» и не позволявшим омрачить свое «восприятие огромных масштабов нашего времени» мелкими неудобствами повседневной жизни[997]. Можно спокойно забыть о проводившемся в более ранней литературе различии между «идеологами партии», которые безудержно набросились бы на евреев и их имущество, и дворянином Шверином фон Крозигом вместе с