Homo Bonus. Обнадеживающая история человечества - Рутгер К. Брегман

обособленное и конструктивное. Оно направлено не на то, чтобы страдать вместе с другим человеком, а на то, чтобы осознать его страдания и начать действовать. Более того, участие придает нам сил, которые так необходимы для оказания помощи.

Приведу еще такой пример: допустим, ваш ребенок боится темноты. Чтобы помочь ему, вы не будете вместе с ним прятаться в углу и плакать (так работает сочувствие). Скорее вы попытаетесь успокоить его и создать комфортные условия (так работает участие).

Должны ли мы все начать медитировать, как Матьё Рикар? Признаюсь, поначалу все это показалось мне какой-то эзотерикой. Однако существуют научные доказательства того, что медитация развивает нашу способность к участию[770]. Наш мозг – пластичный орган. И если уж мы стараемся поддерживать в форме тело, то почему бы не тренировать еще и разум?

5. Пытаться понять других, даже если их мотивы не очевидны

Честно говоря, я пробовал медитировать, но без особого успеха. Почему-то всегда находятся другие дела: ответить на письмо, пролистать соцсети, срочно посмотреть очередной ролик с козой на батуте. Медитировать 50 тысяч часов? Извините, конечно, но у меня других забот хватает.

К счастью, есть другой способ взглянуть на мир шире – любимый метод философов Просвещения XVIII века. Что это за метод? Рассуждение. Наша способность рационально осмыслять события и явления – это психологический процесс, в котором участвуют различные участки мозга. Когда мы задействуем разум, чтобы попытаться кого-то понять, активизируется префронтальная кора – чрезвычайно развитая у нас область мозга, расположенная сразу за лобной костью[771].

Конечно, есть множество исследований, посвященных случаям, когда эта область мозга дает сбой. Ученые показали, что мы далеко не всегда мыслим рационально и хладнокровно. И все же я считаю важным не преувеличивать эти выводы. В повседневной жизни мы чаще руководствуемся именно рациональными мотивами. И это мы создали общества со множеством законов, правил и соглашений. Так что мы, люди, умеем мыслить и рассуждать намного лучше, чем кажется нам самим. Способность мыслить – не тонкая оболочка, прикрывающая наши эмоции, а неотъемлемое свойство человеческой природы[772].

Вспомним еще раз о тюрьмах в Норвегии. Многим норвежская система может показаться противоестественной. Но достаточно подключить интеллект и изучить статистику рецидивов, и мы приходим к заключению, что норвежцы выбрали отличный способ борьбы с преступностью. Или рассмотрим этические принципы Нельсона Манделы. Этому государственному деятелю то и дело приходилось сдерживаться, не поддаваться эмоциям и сохранять хладнокровие: он был и великодушным, и проницательным одновременно. Вера в других людей – это не только эмоциональное, но и рациональное решение.

Разумеется, чтобы понять мотивы другого человека, вовсе не нужно разделять его взгляды. Понять, как мыслит фашист, террорист или фанат «Реальной любви», можно и не вступая в фашистские и террористические группировки или общество любителей романтических комедий (к последним я себя с гордостью отношу). Понимать других людей на рациональном уровне – это навык. Или, если хотите, мышца, которую можно тренировать.

Способность мыслить рационально особенно нужна нам для того, чтобы время от времени подавлять в себе желание быть приятными. Подчас социальный инстинкт сбивает нас с толку и встает на пути правды и справедливости. Случалось ли вам видеть, как с кем-то обходятся несправедливо, но промолчать, чтобы не подвергнуться остракизму? Порой мы молчим, стремясь не нарушать мир, а тех, кто борется за свои права, обвиняем в том, что они раскачивают лодку.

Вот он, главный парадокс этой книги. Я утверждал, что люди эволюционировали как социальные, общительные существа, но иногда это качество становится проблемой. История показывает, что прогресс часто начинается с людей вроде Йоса де Блока из Buurtzorg или Шефа Дрюммена из «Агоры», которых многие считают занудными или даже недружелюбными. Эти люди даже на дружеских встречах и светских вечеринках не стесняются поднимать неприятные и неудобные вопросы, от которых всем становится не по себе.

Цените таких людей, потому что без них человечество остановится в своем развитии.

6. Любить своих, как другие любят своих

17 июля 2014 года неподалеку от украинского села Грабово разбился «Боинг-777» авиакомпании Malaysia Airlines. На борту находились 298 человек, из них 193 – граждане Нидерландов. Самолет был сбит ракетой «земля-воздух» из зоны военных действий. В катастрофе никто не выжил.

Поначалу сообщения о 298 погибших казались мне далекими и абстрактными, но потом я прочитал в голландской газете историю, которая тронула меня до глубины души[773]. Статью предваряла фотография Карлейн Кейзер (25 лет) и Лауренса ван дер Графа (30 лет) – улыбающиеся лица кудрявой девушки и светловолосого парня; селфи, которое они сделали прямо перед посадкой. Я прочитал, что они познакомились в гребном клубе Амстердама, что Лауренс писал для отличной студенческой газеты Propria Cures, а Карлейн готовилась к защите диссертации в США.

И что они были без ума друг от друга.

«Теперь они навсегда останутся такими: влюбленными по уши, счастливыми людьми, которые просто не могли оторваться друг от друга», – говорил один из друзей погибших. Разве это не лицемерие, спросил я себя, что материал о зверствах в Ираке на седьмой странице я лишь пробежал глазами, а над этой статьей теперь рыдаю? Вообще я не люблю подобные сообщения – когда в газетах трубят о гибели «двух граждан Нидерландов у берегов Нигерии», хотя на затонувшей лодке были и другие жертвы.

Но человек – существо ограниченное. Мы больше сопереживаем тем, кто похож на нас и говорит на нашем языке. В свое время я тоже учился в нидерландском колледже и состоял в университетском клубе, я тоже встретил девушку с прекрасными кудряшками и был бы счастлив сотрудничать с Propria Cures. («Те, кто знал Лауренса, ничуть не удивились, что понадобилась целая зенитная ракета, чтобы его остановить»[774], – писали его коллеги.)

Фотографию Карлейн и Лауренса в газету прислал брат девушки: «Единственное, о чем я прошу, – это чтобы вы показали стране и миру ту боль, которую чувствуем я, другая моя сестра и наши родители. Это боль сотен людей в Нидерландах».

И он был прав. Каждый знал кого-то, кто был знаком с кем-то из того самолета. Я никогда так остро не ощущал себя гражданином своей страны, как в те дни.

Почему нас больше волнуют люди, которые похожи на нас? В главе 10 я писал, что зло работает на расстоянии. Расстояние позволяет нам осуждать незнакомых людей в интернете. Оно помогает солдатам преодолеть отвращение к насилию. Именно расстояния сделали возможными самые ужасные преступления в истории, от рабства до холокоста.

Но