Происхождение видов путем естественного отбора - Чарльз Роберт Дарвин

можно извинить его сомнения относительно существования у насекомых столь необычайного инстинкта, как рабовладельческий. Поэтому я сообщу здесь сделанные мной наблюдения с некоторыми подробностями. Я вскрыл четырнадцать гнезд Formica sanguinea и во всех нашел немного рабов. Самцы и плодущие самки обращенного в рабство вида (F. fusca) были найдены только в их собственных владениях и никогда не наблюдались в гнездах F. sanguinea. Рабы черные и не более половины величины своих красных господ, так что разница в наружном виде тех и других очень велика. Если муравейник потревожен лишь в слабой степени, то рабы в некоторых случаях выбегают и так же, как хозяева, бывают весьма возбуждены, защищая гнездо; если же муравейник поврежден очень сильно, так что личинки и куколки оказываются снаружи, рабы вместе с хозяевами энергично трудятся над тем, чтобы перенести их в безопасное место. Отсюда ясно, что рабы чувствуют себя совершенно как дома. Три года подряд в течение июня и июля я по многу часов наблюдал разные гнезда в Суррее и Суссексе и никогда не видел раба входящим или выходящим. Так как в течение этих месяцев рабы очень немногочисленны, то я думал, что они могут иначе вести себя, когда бывают многочисленнее; но м-р Смит сообщает мне, что в течение мая, июня и августа как в Суррее, так и в Гемпшире он наблюдал гнезда в разные часы дня и никогда не видел, чтобы рабы входили в гнезда или выходили из них, хотя в августе они весьма многочисленны. Отсюда он считает их за исключительно домашних рабов. Хозяев же, напротив, можно постоянно видеть, когда они приносят материал для гнезда или разнообразный корм. Однако в июле 1860 года я наткнулся на общество с необычно большим числом рабов и наблюдал, как немногие из них вместе с хозяевами покинули гнездо и шли вместе вдоль одной дороги к высокой шотландской сосне, отстоявшей на 25 ярдов, по которой они взбирались, вероятно, в поисках тлей или божьих коровок. По Юберу, который имел возможность производить продолжительные наблюдения, рабы в Швейцарии работают обыкновенно вместе с хозяевами при постройке гнезда, но только они одни открывают и закрывают входные отверстия утром и вечером; главную их обязанность, по утверждению Юбера, составляют поиски тлей. Разница в образе жизни хозяев и рабов в двух странах, вероятно, зависит от того, что рабы в Швейцарии ловятся в большем количестве, нежели в Англии.

Однажды мне посчастливилось наблюдать переселение F. sanguinea из одного муравейника в другой, причем чрезвычайно интересно было видеть, как хозяева заботливо переносили в челюстях рабов, вместо того чтобы быть переносимыми ими, как у F. rufescens. В другой раз мое внимание было привлечено десятками двумя рабовладельцев, бегавших по одному и тому же месту явно не в поисках корма; они нападали, а их энергично прогоняли от независимой колонии обращенного в рабство вида (F. fusca). При этом иногда сразу три особи последнего цеплялись за ножки рабовладельца F. sanguinea, но тогда последний безжалостно убивал своих маленьких противников и переносил их трупы на корм в свое гнездо на расстоянии двадцати девяти ярдов; но их не допустили завладеть ни одной куколкой для воспитания рабов. Тогда я достал небольшое количество куколок F. fusca из другого муравейника и положил их на площадку близ места сражения; тираны жадно набросились и схватили их, вероятно вообразив, что как-никак они остались победителями в последнем сражении.

В то же самое время я положил на то же место несколько куколок другого вида, F. flava, вместе с несколькими особями этого маленького желтого муравья, еще прицепившимися к частицам их гнезда. Этот вид иногда, хотя и редко, также обращается в рабство, как это описано Смитом. Несмотря на свою незначительную величину, желтые муравьи отличаются мужеством, и я видел, что они ожесточенно нападали на других муравьев. Однажды я нашел, к своему удивлению, независимую колонию F. flava под камнем внизу гнезда рабовладельческого вида F. sanguinea, и, когда я случайно тронул оба гнезда, маленькие муравьи с удивительным мужеством напали на своих крупных соседей. Теперь мне было интересно убедиться, могут ли F. sanguinea отличить куколки F. fusca, обыкновенно обращаемые ими в рабство, от куколок маленького и свирепого F. flava, которого они порабощают лишь изредка, и было очевидно, что они различили их сразу. Мы видели, что они энергично и быстро захватили куколок F. fusca, но были очень испуганы, когда наталкивались на куколок или на кусочки земли от гнезда F. flava, и поспешно убегали прочь; однако приблизительно через четверть часа, немного спустя после того, как все желтые муравьи удалились, они запаслись мужеством и завладели куколками.

Однажды вечером я посетил другую общину F. sanguinea и нашел, что большое количество этих муравьев возвращалось домой и входило в гнездо, неся на себе трупы F. fusca (это указывало, что мною наблюдалось не переселение) и многочисленные куколки. Я проследил длинную цепь этих муравьев, нагруженных добычей, почти на 40 ярдов, до густых зарослей вереска, откуда вышел последний муравей F. sanguinea, несший куколку; но мне не удалось найти в густом вереске опустошенного гнезда, хотя оно должно было быть совсем близко, потому что две или три особи F. fusca в большом волнении бегали около и одна из них с собственной куколкой во рту неподвижно поместилась на вершине ветки вереска, олицетворяя собою отчаяние из-за опустошения дома.

Таковы факты, не нуждавшиеся, впрочем, в подтверждении с моей стороны, по отношению к удивительному рабовладельческому инстинкту. Обратите внимание на то, какой контраст представляют собой инстинктивные привычки F. sanguinea по сравнению с привычками континентального F. rufescens. Последний сам не строит гнезда, не переселяется, не собирает корма ни для себя, ни для молодых и не может сам кормиться: он совершенно зависит от своих многочисленных рабов. Formica sanguinea, с другой стороны, имеет гораздо меньше рабов, а рано летом даже крайне мало; хозяева сами определяют, когда и где должно быть возведено новое жилище, и во время переселений переносят своих рабов. Как в Швейцарии, так и в Англии на рабах, как кажется, лежат исключительно заботы о личинках, хозяева же одни совершают экспедиции для захвата рабов. В Швейцарии рабы и хозяева работают вместе, собирая и принося материалы для гнезда; и те и другие, но предпочтительно рабы стерегут и доят, если можно так сказать, тлей; и те и другие собирают корм для общины. В Англии обыкновенно одни хозяева выходят из гнезда для сбора строительного материала и корма как для себя, так и для рабов и личинок. Таким образом, хозяева в Англии получают от своих рабов гораздо менее услуг, нежели в Швейцарии.

Я не стану предаваться догадкам, каким образом