Происхождение видов путем естественного отбора - Чарльз Роберт Дарвин

предположим, что каменщики сначала делают толстую стену из цемента, а затем начинают обивать ее с обеих сторон у основания, пока в середине не останется очень тонкая ровная стенка. При этом каменщики постоянно собирают обитый цемент и прибавляют новый на верхнем краю стены. Таким образом, перед нами будет тонкая стенка, постепенно растущая в вышину, но всегда увенчанная гигантским карнизом. Так как все ячейки, как только что начатые, так и совершенно оконченные, покрыты большой массой воска, пчелы могут собираться в кучки и ползать по соту, не боясь повредить тонких стенок призм. Эти стенки, согласно вычислению, любезно сделанному для меня проф. Миллером, весьма колеблются по своей толщине; в среднем из 12 измерений, сделанных вблизи края сота, их толщина здесь 1/352 дюйма, тогда как основные ромбоидальные пластинки толще почти в отношении трех к двум и имеют среднюю толщину, взятую из 21 измерения, около 1/229 дюйма. Благодаря своеобразному способу постройки прочность сота постоянно поддерживается при соблюдении крайней степени экономии в воске.

На первый взгляд кажется, что трудность понимания того, как строятся ячейки, только увеличивается от количества пчел, участвующих в постройке; пчела, поработав короткое время над одной ячейкой, переходит на другую, так что, как говорит Юбер, десятки особей работают даже над началом первой ячейки. Мне удалось на практике доказать это, покрывая края стенок единственной призматической ячейки или наружные края воскового ободка строящегося сота очень тонким слоем красного воска; в таком случае я неизменно находил, что эта окраска весьма равномерно распределялась пчелами по всему соту, так равномерно, как художник мог бы это сделать кистью: частицы покрашенного воска брались с тех мест, где они были нанесены и помещались по краям всех строящихся ячеек. Вся работа сооружения представляется своего рода равновесием, соблюдаемым многими пчелами; они все инстинктивно становятся на равных расстояниях друг от друга, стараются сделать одинаковые сферы и, либо надстраивая, либо оставляя невыгрызенными, устраивают плоскости пересечения между сферами. Поистине любопытно было наблюдать, как в затруднительных случаях, например при встрече двух сотов под тем или другим углом, пчелы должны были по нескольку раз разрушать и самым различным образом перестраивать одну и ту же ячейку, иногда возвращаясь к той ее форме, которая сначала ими была забракована.

Когда у пчел есть место, где они могут поместиться надлежащим образом для работы, например кусок дерева прямо под серединой строящегося вниз сота, так что сот должен быть выстроен с одной стороны этого куска, в таком случае пчелы могут заложить основание одной стенки новой ячеи именно там, где нужно, и за пределами других оконченных ячей. Достаточно, чтобы пчелы могли занять необходимое положение как относительно друг друга, так и относительно стенок последних оконченных ячеек, и тогда, описывая воображаемые сферы, они могут строить промежуточные между двумя соседними сферами стенки; но, сколько мне довелось наблюдать, они никогда не выгрызают и не заканчивают углов ячейки, пока не выстроена бо́льшая часть как этой, так и соседних ячеек. Эта способность пчел закладывать при известных условиях перегородки в их первоначальном виде на надлежащих местах между двумя только что начатыми ячейками очень важна, так как основана на факте, который на первый взгляд кажется гибельным для предыдущей теории, а именно присутствие на наружном крае осиного сота иногда совершенно шестигранных ячеек; но я не могу здесь останавливаться на этом вопросе. Равным образом я не вижу большого затруднения и в том, что одиночное насекомое (например, оса-матка) устраивает шестисторонние ячейки, если оно работало попеременно, то внутри, то снаружи двух или трех одновременно начатых ячеек, постоянно находясь на определенном относительном расстоянии от частей ячеек, только что начатых, описывая сферы или цилиндры и выстраивая промежуточные плоскости.

Так как естественный отбор действует накоплением слабых изменений строения или инстинктов, полезных особи при условиях ее существования, то мы имеем полное основание спросить, в чем заключалась для предков пчелы выгода от длинного ряда последовательных изменений строительного инстинкта, приведших к ее настоящему совершенному способу строения? Я думаю, что ответить на это не трудно: ячейки, построенные как ячейки пчел или ос, выигрывали в прочности и вместе с тем, с одной стороны, сохраняли много труда и места, с другой – материала, из которого были построены. Что касается образования воска, то мы знаем, что пчелы часто очень нуждаются в достаточном количестве нектара, и м-р Тегетмейер сообщает мне, что, как опытом доказано, улей употребляет от 12 до 15 фунтов сухого сахара для выделения одного фунта воска; отсюда следует, что для выделения воска, необходимого на постройку сотов в улье, пчелы должны собрать и потребить огромное количество жидкого нектара. Кроме того, во время процесса выделения воска многие пчелы должны оставаться бездеятельными на много дней. Для поддержания большого количества пчел в течение зимы необходим большой запас меда, а как известно, обеспечение существования улья зависит преимущественно от большого числа сохраняемых пчел. Отсюда сбережение воска путем усиленного сбережения меда, а также времени, затраченного на собирание меда, должно представлять собой существенный элемент преуспеяния всякой пчелиной семьи. Конечно, преуспеяние вида может зависеть от числа его врагов, даравитов и совершенно особых причин и в таком смысле не зависеть от количества меда, которое может быть собрано пчелами. Но допустим, что последнее обстоятельство определяет, как, вероятно, часто и определяло на самом деле, может ли пчела, близкая к нашему шмелю, существовать в какой-нибудь стране в большом количестве; допустим далее, что общество существовало в течение зимы и, следовательно, нуждалось в запасе меда; в таком случае не может быть сомнения, что для нашего воображаемого шмеля было выгодно такое изменение в его инстинктах, которое было направлено на устройство восковых ячеек настолько близко, чтобы они несколько пересекались, – потому что даже стенка, общая двум рядом лежащим ячейкам, сможет сохранить некоторое количество и труда, и воска. На этом основании для наших шмелей было бы все более и более выгодно, если бы они делали свои ячейки правильнее, ближе друг к другу и собирали их в массы, подобно ячейкам Melipona; в таком случае большая часть ограничивающей поверхности каждой ячейки служила бы вместе с тем для ограничения соседних ячеек и тем самым сохранялось бы много труда и воска. Но затем, на том же основании, для Melipona было бы выгодно устраивать ячейки ближе друг к другу и вообще правильнее, нежели она делает теперь, потому что в таком случае, как мы видели, сферические поверхности могли бы совсем исчезнуть, уступив место плоским поверхностям, и Melipona могла бы выстроить настолько же совершенный сот, как тот, который строит