100 дней - Михаил Мартынович Табакин

Некоторые из них раньше находились в банде Кирюхина-Блинова, носившего кличку Колька Большой. Об этой шайке следует рассказать особо. Созданная еще в начале двадцатых годов, эта группа преступников действовала самостоятельно и могла смело соперничать с шайкой Каневского как по числу убийств, ограблений, налетов, так и по изуверским способам выполнения своих разбойничьих замыслов.　

Сам Кирюхин-Блинов, как и его ближайшие приспешники, в середине 1928 года был обезврежен, но кое-кто из непойманных бандитов влился в шайку Каневского и продолжал преступную деятельность.　

Таким образом, наряду с разгромом основных «кадров» мишкиной банды мы должны были переловить переметнувшихся к нему «кирюхинцев».　

Среди них особой жестокостью отличался некий Половинкин, он же Лебедев, Лаврентьев, Ванька Пижон.　

Однажды, во время очередной «отсидки» в тюрьме, полагавшейся ему за какое-то маловажное, второстепенное преступление, Половинкин был случайно опознан как один из ближайших сподвижников Кирюхина. Об этом немедленно сообщили в Центророзыск. Оттуда последовало распоряжение срочно доставить бандита в Москву. Каково же было там удивление, когда документы Половинкина оказались на руках у некоего Игматова!　

Стали выяснять, в чем дело. Оказалось, что Половинкин, узнав, что его собираются отправлять в Москву, обменял за крупную сумму денег свои документы на документы Игматова, отбывавшего наказание за растрату. Но это удалось установить только тогда, когда мнимый Игматов, а на самом деле Половинкин, отбыл свой срок и очутился на свободе.　

Половинкин вошел в мишкину шайку, где быстро восстановил свое звание отчаянного головореза, способного на любые самые тяжкие преступления. Однажды он вместе с группой уголовников напал на дом Ризы Райматулова в Ташкенте. Но ничего, кроме 35 рублей, бандиты не нашли. Тогда они вырезали всю семью Райматулова из пяти человек, а на обратном пути, боясь разоблачения, убили своего же соучастника Кажулова.　

До нас дошли слухи, что этот самый Половинкин является претендентом на роль вожака уголовной шайки, и поэтому скорейшая поимка его становилась для нас настоятельной и безотлагательной задачей.　

Долго не удавалось напасть на его след. Но вот однажды во время массовой облавы на базаре в Чарджоу наряду с другими задержанными в милицию был доставлен владелец промтоварного ларька, заподозренный в скупке краденых вещей. В это время в Чарджоу находилась наша оперативная подгруппа, в составе которой был как раз Каневский. Обычно все задержанные во время облав проходили через наш «фильтр». Так было и на этот раз. И вот оба «короля» бандитской шайки: бывший — Каневский и будущий — Половинкин — встретились лицом к лицу. Встреча для обоих, да еще в милиции, была совершенно неожиданной, и поэтому преступники не могли сначала от удивления произнести ни слова. Но молчание-то их и выдало. По физиономиям обоих легко было угадать, что встретились старые и притом хорошие дружки.　

После долгих отпирательств, нескольких очных ставок старые сообщники были вынуждены признать друг друга, а Половинкин — назвать себя. Под вывеской промтоварного ларька в Чарджоу скрывалась воровская явка, организованная Половинкиным. Заодно он действительно занимался скупкой краденых вещей. На этом и закончилась карьера Половинкина, претендовавшего на роль главаря банды.　

Другой, не менее колоритной фигурой среди арестованных бандитов был пресловутый Сережка Юрок, который бежал от нашей опергруппы из г. Кагана. Задержали Юрка на станции Бек-Буди, на месте его очередного преступления. Мы были предупреждены местными комсомольцами, что на станции замечены какие-то подозрительные лица. Об этом нам сообщили примерно за два часа до прихода поезда. Именно этим поездом местный Госбанк отправлял сегодня в окружной центр деньги, упакованные в три кожаных мешка.　

Не с этим ли связано появление на станции пятерых незнакомцев? Каневский, спрятанный нами в помещении служебного телеграфа, узнал среди них Сережку Юрка, одного из своих бывших помощников.　

На всякий случай мы вызвали из транспортного отделения ГПУ трех оперативных работников, попросили выделить в помощь нескольких комсомольцев и стали терпеливо ожидать поезда. В тот момент, когда к почтовому вагону, который был немедленно оцеплен нами, стали из помещения вокзала выносить мешки с деньгами, на перроне раздались выстрелы. Это незнакомцы открыли огонь с тем, чтобы, воспользовавшись поднявшейся на станции суматохой, похитить деньги. Завязалась перестрелка с охраной. Трое бандитов были схвачены. Среди них оказался и «неуловимый» Сережка Юрок. Поезд без опоздания двинулся дальше.　

При несколько необычных обстоятельствах попался в наши руки также давно разыскиваемый вор и убийца Жорка Деменчук, работавший вместе со своим двоюродным братом, известным под кличкой Колька Ша.　

На счету братьев числилось несколько ограблений, некоторые из которых сопровождались убийствами. Так, в одном из кишлаков они обворовали мечеть и при этом тяжело ранили сторожа. Мулла и местные баи поспешили приписать ограбление коммунистам, которые, мол, грабят и разоряют мечети в Средней Азии «по указанию Москвы». Делалось это с той целью, чтобы восстановить массы верующих против Советской власти.　

Дознание показало, что грабителями были братья Деменчук, но одновременно выяснилось, что часть похищенных в мечети вещей находится в доме… муллы, который, оказывается, был в сговоре с бандитами.　

Братья Деменчук и мулла были арестованы. Пока велось следствие, Жорке Деменчуку удалось бежать из тюрьмы. Вторично арестовали его на маскараде в Коканде, где его опознали рабочие местного хлопкоочистительного завода, не раз помогавшие органам милиции. Дело в том, что Коканд являлся постоянной, почти легальной резиденцией братьев Деменчук, и многие жители хорошо знали их в лицо.　

Но и на этот раз Жорке Деменчуку удалось благополучно выскользнуть из рук властей.　

Примерно через год мне снова довелось с ним встретиться. Дело происходило в Алма-Ате, где я занимал должность Народного комиссара внутренних дел Казахской республики. Как-то в парикмахерской я обратил внимание на удивительно знакомое мне лицо одного гражданина. Начав бриться, я вдруг вспомнил: «Да ведь это Жорка Деменчук!» Но когда я выскочил на улицу с мыльной пеной на щеках, Жорка уже исчез.　

Зато он дня через два или три сам нашел меня. Ночью я услышал сквозь сон, как кто-то вырезает стекло в окне моей комнаты (квартира находилась в бельэтаже). Я вскочил с постели и, взяв револьвер, бросился к окну. На меня через стекло смотрело также дуло пистолета. Но я успел выстрелить первым, и неизвестный упал.　

Он оказался тем самым Жоркой Деменчуком, которого я недавно встретил в городе. Он выследил мою квартиру и решил убить меня как человека, хорошо знавшего его преступное прошлое. Раненый бандит после выздоровления получил от советского правосудия по заслугам.

ШЕЛКОВОЕ СЮЗАНЕ

ЗА НЕСКОЛЬКО месяцев до нашего