100 дней - Михаил Мартынович Табакин

районе являлся заклятый враг народа, кровавый палач курбаши Салды Валды-Казым, пойманный и расстрелянный советскими органами в 1925 году. Но он оставил после себя агентуру, представшую перед судом четыре года спустя, как раз в те дни, о которых мы рассказываем.　

При курбаши толмачом, то есть переводчиком, состоял дезертир из рядов Красной Армии… небезызвестный нам дядя Филя, отличавшийся особой, звериной жестокостью при допросах пленных красноармейцев. Когда главаря басмаческой шайки захватили советские войска, дядя Филя, у которого находился большой и разнообразный выбор документов, взятых им у убитых красноармейцев, под чужим именем перебрался в Самарканд. И здесь продолжал как мог вредить Советской власти. Но все это выяснилось позднее.　

Прежде всего дядя Филя связался через жену с уголовниками, «работавшими» на самаркандском базаре. С их помощью он легко восстановил связи с последышами Салды Валды-Казыма, продолжавшими после его смерти активно действовать в районе Андижана. Нельзя сказать, чтобы бывший толмач претендовал на какую-то руководящую роль в этой шайке. Нет, его претензии были куда скромнее: он старался помогать чем мог басмачам, рассчитывая на выгоду для себя. Филипп Гарбузенко знал, конечно, что они в денежной помощи не нуждаются; систематические грабежи мирного населения приносили им сверхдостаточные доходы. Да и денег-то, собственно, у дяди Фили не было; жили они, действительно, на то, что удавалось добыть его жене на базаре.　

Но бандиты остро нуждались в оружии. Они готовы были заплатить бешеные деньги за каждый пистолет или винтовку. Раньше басмачи получали оружие главным образом из-за рубежа. Но с тех пор как граница стала охраняться строже и пограничники прочно заняли все явные и тайные проходы и тропы в горах, по которым проходила государственная граница Советского Союза, этот источник добычи оружия в значительной степени иссяк.　

Все это учел Филипп Гарбузенко. Как-то случай свел на базаре его жену с Полиной Петровной Гусевой. Случайное знакомство постепенно переросло в дружбу — мошенницы безошибочно угадали друг в друге единомышленниц. Затем последовало личное знакомство Филиппа Гарбузенко с Каневским, и сговор между бандитами состоялся. Каневский обязался поставлять, а Гарбузенко приобретать у него оружие и боеприпасы. Для связи с басмачами Каневский рекомендовал ему Ваньку Афанасьева, человека молодого, но хитрого и коварного, не разбиравшегося в средствах на пути к деньгам. Разбой, убийства, насилие — на все мог пойти Афанасьев. Дядя Филя сначала опасался: такой может подвести. Но Каневский заверил его в полной надежности молодого бандита, и тот был принят в «дело».　

Для начала, а одновременно и для проверки Федька получил задание съездить в Андижан, обновить две-три старые явки (остальные ему Гарбузенко из предосторожности не сообщил). Оттуда Афанасьев привез дяде Филе доказательства, что с порученным делом он справился успешно.　

Потом начались регулярные поездки Афанасьева в андижанский район с оружием. Конечно, он возил его не партиями, не ящиками. Весь груз состоял иногда из пары пистолетов или разобранной на части и спрятанной в мешок винтовки. Но басмаческие последыши так щедро оплачивали каждую такую посылку, что ни Каневский, ни Гарбузенко, ни сам Афанасьев не могли пожаловаться на невыгодность затеянного ими предприятия.　

Постепенно на квартире дяди Фили был создан филиал склада оружия, основная база которого находилась в доме, где обитали Гусева и Дорожкина.　

Тайный склад оружия, да еще где — под носом у милиции, рядом с отделением! Так вот ради чего дядя Филя так старательно поддерживал знакомство с милиционерами!　

Но вдруг события, одно за другим, начали катастрофически угрожать «фортуне» Филиппа Гарбузенко. Сначала как-то неожиданно исчезли с его горизонта Каневский и Гусева. Потом также неожиданно куда-то скрылся Ванька Афанасьев. А когда Гарбузенко снова увиделся с ним, их встречу заметил постовой милиционер. Ваньке удалось скрыться, а дядю Филю доставили в милицию. Вот тут и пригодилось «старое знакомство», и дядю Филю отпустили с миром.　

Но Гарбузенко все же было не по себе. Ванька Афанасьев успел сообщить ему, что шайка бывших басмачей раскрыта и бандиты осуждены. Он сообщил также, что среди других, непойманных соучастников Салды Валды-Казыма свидетели называют какого-то «русского, который был хуже самого бешеного шакала» и служил у курбаши толмачом.　

Надо было немедленно скрываться. И Гарбузенко в тот же день скрылся вместе с женой. Видимо, оба так торопились, что не успели даже как следует замаскировать место, где хранилось оружие. А о том, чтобы куда-нибудь его переправить, не могло быть уже и речи.　

Утром, на следующий день после того, как дядю Филю приводили в милицию, по дороге на службу работники милиции не могли не обратить внимания на то, что дяди Фили на его обычном месте на площади Регистана не было. А немного спустя пришедший в отделение постовой милиционер с базара поделился другой новостью: сегодня впервые жена дяди Фили не появилась на рынке.　

Невольно все это связали со вчерашним приводом дяди Фили в отделение. Бросились на его квартиру. Там все носило следы поспешного бегства. Произвели обыск и после недолгих поисков обнаружили тайник с оружием.　

Из рук охотников выскользнул очень опасный хищник. Выскользнул… но снова попал в капкан и на этот раз достаточно крепко и надежно.　

…Хотя Каневский и оказывал нам помощь в разоблачении своих бывших помощников, все же при всяком удобном случае он пытался запутать ход следствия, а порой скрывал от нас многие факты.　

Так, он утаил, что в Самарканде наряду с основной «штаб-квартирой» существовала еще одна, запасная, резервная, предназначенная на случай провала. Она находилась на одной из глухих улочек Старого города. Вот туда-то и должен был «перебазировать» Наймуллин Гусеву вместе с ее вещами.　

Адрес второй квартиры сообщил на допросе сам Наймуллин, который в надежде на снисхождение теперь «оптом и в розницу» торговал всеми известными ему секретами.　

Запасная квартира находилась в маленьком глинобитном домике. «Квартиронаниматели» Каневский и Гусева бывали здесь очень редко. Адрес квартиры они держали в строжайшем секрете, и его знали только несколько человек, в том числе и Гарбузенко.　

Здесь была устроена вторая наша засада. Когда матерый преступник постучался в запасную квартиру, он попал в руки наших оперативников.　

Признание самого Гарбузенко и показания свидетелей с исчерпывающей полнотой вскрыли нутро предателя, лютого врага советского народа. Кажется, уже ничего нового к имевшимся материалам не могла прибавить очная ставка Гарбузенко с Каневским. Тем не менее я решил ее устроить. Мне хотелось выяснить, понимает ли Каневский всю глубину и тяжесть совершенных им преступлений, начавшихся с мелких краж и ограблений и закончившихся связями с прямыми изменниками и врагами нашего государства.　

Встретившись у меня в кабинете, оба бандита долго