Продажный рок. Как лейблы укротили панк, эмо и хардкор - Дэн Оззи

«Как только я, наконец, познакомился с Джерардом, то сразу же его полюбил, – говорит Рикли. – Он был тихим, явно суперталантливым и, несомненно, именно он привил Майки британский глэм». Сам Джерард Уэй был настолько очарован Рикли и Thursday, что время от времени покидал свой подвал, чтобы сходить в клуб Loop Lounge в Пассейике, постоять в первых рядах и понаблюдать, как певец управляет залом.

Двадцатидвухлетнему Рикли было на два года меньше, чем Джерарду, но он взял его под свое крыло. Их сблизила общая любовь к комиксам и таким группам, как Smiths. Рикли оценил иллюстраторский талант Уэя и поручил ему разработать дизайн футболки Thursday. Группа назвала ее «суперголубь» – это был вариант их логотипа, представляющий собой чертеж внутренних органов птицы.

Несколькими годами ранее Уэй окончил Школу изобразительных искусств в Манхэттене и использовал свой диплом бакалавра искусств на стажировках или на низших должностях в таких местах, как DC Comics и Cartoon Network, включая недолгую работу в фирме по дизайну игрушек и фигурок для Marvel. Однако такая офисная работа Джерарду не нравилась, и он изо всех сил старался, чтобы на его творения обратили внимание. Он был близок к тому, чтобы получить одобрение одного из своих проектов в Cartoon Network. Это было шоу под названием «Обезьяний завтрак[169]» о волшебном шимпанзе, работавшем в закусочной, но в итоге телеканал счел его изощренный юмор, ориентированный на еду, слишком похожим на другое шоу, «Команда Фастфуд[170]», которое они недавно приобрели.

Однажды сентябрьским утром 2001 года Джерард ехал в город на работу и, подняв глаза, увидел с железнодорожного вокзала Хобокена густые клубы дыма. На другом берегу Гудзона рушились башни-близнецы. Уэй в шоке и недоумении наблюдал, как пассажиры вокруг него плачут и звонят своим близким. Он внезапно пересмотрел свои жизненные приоритеты, и его осенила мысль: «К черту искусство». Годы, которые он потратил на то, чтобы привлечь внимание к своим иллюстрациям, превратились всего лишь в ежедневную рутинную работу и ставшую товаром версию того, что он больше всего любил. Позже он объяснит Rolling Stone: «Я подумал: "Искусство ничего для тебя не делает. Это просто что-то на стене, оно сплошь одноразовое и никому не помогает". И я решил: "К черту «Обезьяний завтрак», потому что все, что он сделает, это набьет чьи-то карманы". Я почувствовал, что отдавал свою жизнь искусству, а оно предало меня».

У каждого героя комиксов есть своя история происхождения. Так и тот трагический день положил начало пути мягкого Джерарда Уэя к созданию группы My Chemical Romance. Главный герой отложил карандаши и начал воплощать свои замысловатые выдуманные миры в жизнь с помощью своей Fender Strat[171]. Он не был столь же одарен музыкально, как художественно, но приложил все усилия, чтобы воплотить свои таланты в разных жанрах. Его первая попытка написать песню – простенькую «Skylines and Turnstiles» – передала эмоциональный удар ниже пояса от событий обычного вторника 11 сентября, перевернутого с ног на голову террористическими атаками. Песня также заложила основу для того, что, по его замыслу, должна была представлять его группа: превратить коллективный страх и тревогу в послание о позитиве, надежде и силе, которые вдохновят любого, кто его услышит. «И если миру нужно что-то лучшее, – пел он, – давайте дадим ему еще один повод сейчас, сейчас, сейчас!»

Чтобы помочь воплотить в жизнь свое видение, он начал набирать музыкантов. Его брат Майки не умел играть на басу, но клялся, что может научиться играть на лету, и этого было достаточно. Хотя изначально Джерард мечтал петь и играть на гитаре, он отказался от этой идеи, когда понял, что ему не хватает координации, чтобы делать и то, и другое одновременно. Он пригласил лучшего гитариста-шреддера[172], которого знал, Рэя Торо, местного виртуоза, воспитанного на Metallica и Megadeth. Уэй сыграл для Торо «Skylines», и у того сразу же появились идеи по техническому усовершенствованию черновой основы песни. Гитарист вставлял то тут, то там резкие мелодии и не успев опомниться, стал ходить на еженедельные репетиции.

«Рэй был занудным парнем, который вел себя очень неоднозначно, – говорит Сааведра. – Мы не могли понять, панк он или металлист. У него была дурацкая стрижка, большие очки в форме бутылок из-под кока-колы, а говорил он голосом Микки Мауса. Но Рэй был просто невероятным гитаристом, а я понятия об этом не имел, потому что он играл в ужасных группах».

Одна из упомянутых ужасных групп называлась Rodneys, место барабанщика в ней занимал Мэтт Пелисье, механик, которого все звали Оттер. «Он был неряшлив и, похоже, не отличался дисциплиной, – говорит Рикли. – По-моему, быть супердисциплинированным – важная часть работы барабанщика». Но недостаток мастерства Пелисье восполнял тем, что у него был чердак, где они могли репетировать вчетвером, поэтому он был принят.

Сааведра стал свидетелем того, как на репетициях зарождающаяся группа воплощала свои ранние идеи в песни, и ему сразу понравилось то, что он услышал. Это был удивительно притягательный микс панка, металла, эмо и брит-попа. Он сказал им, что, когда они будут готовы записать материал, его будут очень рады выпустить на Eyeball, становившемся все более эклектичным.

My Chemical Romance быстро совершенствовались, и чем больше Сааведра и Рикли их слушали, тем больше они чувствовали себя глупцами из-за того, что сомневались в этих странных братьях, тусовавшихся в Eyeball House. Рикли согласился продюсировать их альбом в перерывах между турами Thursday. Он никогда не выступал в качестве продюсера, но в этой группе явно было что-то уникальное, из-за чего стоило связать с ней свое имя. Больше всего Рикли ценил то, что в их музыке, несмотря на мрачность, чувствовалось самосознание. В то время, когда вся сцена была сосредоточена на правильном покрое джинсов и идеальном цвете кроссовок New Balance, My Chemical Romance не пытались быть крутыми, жесткими или стильными; они потакали своим собственным странным интересам.

«Они были ироничными, как никто на панк-сцене, где все было очень искренне. Они играли мрачную музыку, которая, тем не менее, была какой-то игривой. Это я и велел им развивать, – говорит Рикли. – Я сказал Джерарду: "Ты автор комиксов. Пиши о себе. Представь, что ты – супергеройская версия себя". Думаю, для ребят было важно, что кто-то поддержал их. И они просто этим воспользовались».

$ $ $

Сара Левитинн сидела на пассажирском сиденье мчавшейся по Палисейдс-паркуэй Тойота Камри своей матери и лихорадочно листала книгу «Все