Моя жизнь. Моя вера - Махатма Ганди

здесь того, что написал в этой книге, и в последующих главах коснусь лишь некоторых событий моей личной жизни в Южной Африке, которые в книге об истории сатьяграхи затронуты не были. Затем постараюсь дать читателю представление о моих опытах в Индии. Тем, кто хотел бы излагаемые здесь поиски понять в их правильной хронологической последовательности, полезно было бы иметь под рукой написанную мною историю сатьяграхи в Южной Африке.

XXVII. Дальнейшие опыты в области диететики

Я равно жаждал и соблюдать брахмачарию в мыслях, словах и поступках, и посвящать максимум времени движению сатьяграхи. Я мог добиться этого лишь путем самоочищения. Поэтому я начал вносить дальнейшие изменения в мою жизнь и ввел более строгие ограничения в отношении питания. Прежде я руководствовался в проводимых мною изменениях в образе жизни по преимуществу соображениями гигиеническими, теперь же в основу моих новых опытов были положены религиозные соображения.

Посты и воздержания в пище стали играть более существенную роль в моей жизни. Человеческим страстям обычно сопутствует склонность к изысканным вкусовым ощущениям. Так было и со мной. Я встречал большие затруднения в попытках обуздать страсть и чревоугодие и даже теперь не могу похвастаться, что всецело обуздал эти пороки. Я считал себя обжорой. То, что друзьям казалось воздержанием, мне самому представлялось в ином свете. Если бы мне не удалось развить в себе воздержание в той мере, какой я достиг, я бы опустился ниже животных и рок давно покарал бы меня. Поскольку же я ясно осознал свои недостатки, я приложил большие усилия к тому, чтобы освободиться от них, и благодаря этим стараниям подчинил себе свое тело и смог в течение всех этих лет вести выпавшую на мою долю работу.

Сознание своей слабости и неожиданная встреча с людьми, проникнутыми такими же мыслями, привели к тому, что я стал питаться исключительно фруктами, поститься в день экадаши, соблюдать джанмаштами и подобные праздники.

Я начал с фруктовой диеты, однако с точки зрения воздержания не видел большой разницы между фруктовой и мучной диетами. Я заметил, что и в первом, и во втором случаях возможно одинаковое потворство чревоугодию. Поэтому я придавал большое значению посту по праздникам или приему пищи в эти дни только один раз и с радостью использовал для проведения поста любой повод для епитимий или чего-либо подобного.

Но я также увидел, что поскольку теперь тело истощается гораздо больше, то и пища доставляет большее наслаждение, а аппетит разыгрывается сильнее. Мне пришло в голову, что пост может стать столь же могущественным оружием для потакания своим желаниям, как и для ограничения их. В качестве доказательства этого поразительного факта можно сослаться на многие опыты, проведенные впоследствии мною и моими друзьями. Я хотел усовершенствовать и дисциплинировать свое тело, но, поскольку главная цель теперь состояла в том, чтобы добиться воздержания и покорить свой вкус, я выбирал сначала одну пищу, потом другую, уменьшая в то же время ее рацион. Однако наслаждение преследовало меня. Когда я отказывался от одной пищи, которая мне нравилась, и употреблял другую, то эта последняя доставляла мне новое и гораздо большее удовольствие.

Я проводил опыты вместе с несколькими компаньонами, и прежде всего с Германом Калленбахом. В книге об истории сатьяграхи в Южной Африке я уже писал о нем и здесь не буду повторяться. Мистер Калленбах всегда вместе со мной постился или менял диету. Я жил в его доме, когда движение сатьяграхи было в разгаре. Мы обсуждали с ним изменения в пище, и новая диета доставляла нам гораздо большее удовольствие, чем прежняя. Подобные разговоры в те дни были весьма приятны и не казались неуместными. Однако опыт научил меня, что неправильно руководствоваться удовольствием, выбирая пищу. Есть надо не для того, чтобы усладить вкус, а для поддержания жизненных функций организма. Когда орган чувства помогает организму, а через организм и душе, то исчезает специфическое удовольствие, и тогда сам он начинает функционировать так, как предначертано природой.

Для достижения такого слияния с природой любое количество опытов недостаточно и никакая жертва не является чрезмерной. Но, к сожалению, в наши дни сильно противоположное течение. Мы не стыдимся принести в жертву множество чужих жизней, украшая бренное тело и стараясь продлить его существование на несколько мимолетных мгновений, и в результате убиваем самих себя, свое тело и свою душу. Стараясь залечить одну старую болезнь, мы порождаем сотни новых; стараясь насладиться чувственными удовольствиями, мы в конце концов теряем даже способность к наслаждению. Все это происходит на наших глазах, но нет более слепого, чем тот, кто не желает видеть.

После того как я изложил цель опытов в области диететики и ход мыслей, приведших к ним, я намерен описать эти опыты с некоторыми подробностями.

XXVIII. Мужество Кастурбай

Три раза в своей жизни моя жена была близка к смерти вследствие тяжелой болезни. Своим выздоровлением каждый раз она была обязана домашним средствам. В дни ее первой болезни сатьяграха только что началась или должна была начаться. У жены случались частые кровотечения. Врач, бывший нашим другом, посоветовал произвести хирургическую операцию, на которую жена согласилась после некоторых колебаний. Она была чрезвычайно истощена, и операцию пришлось делать без хлороформа. Операция прошла благополучно, но была очень мучительна. Однако Кастурбай вынесла ее с изумительным мужеством. Доктор и его жена ухаживали за ней с исключительной заботливостью. Это происходило в Дурбане. Доктор отпустил меня в Йоханнесбург и сказал, чтобы я не беспокоился о больной.

Однако через несколько дней я получил письмо, что жене хуже, что она очень слаба, не может даже сидеть в постели и однажды впала в беспамятство. Доктор знал, что не имеет права без моего разрешения дать ей вина или мяса. Поэтому он телефонировал мне в Йоханнесбург, прося позволения кормить ее мясным бульоном. Я ответил, что не могу разрешить этого, но, если она в состоянии сама выражать свои желания, надо спросить ее мнение, и она вольна поступить, как хочет.

– Я, – возразил доктор, – отказываюсь спрашивать мнение больной по этому вопросу. Вы должны приехать. Если вы мне не дадите полной свободы предписывать больной диету, я снимаю с себя ответственность за жизнь вашей жены.

В тот же день я выехал поездом в Дурбан. Встретив меня, доктор спокойно сказал:

– Еще до того, как я позвонил вам по телефону, я дал мясного бульона миссис Ганди.

– Доктор, я считаю такой поступок обманом, – ответил я.

– Не может быть речи об обмане,