Жизнь Леонардо, мальчишки из Винчи, разностороннего гения, скитальца - Карло Вечче

оставшихся в монастыре), равно как не все упомянутые книги (возможно, оказавшиеся у Леонардо случайно, например в качестве дружеского подарка) одинаково интересны художнику, если вообще прочитаны. Однако, несмотря на всю неполноту и неоднородность этого реестра, мы все же попытаемся провести хотя бы частичную его оценку.

Прежде всего, очевидно значение литературной части. Так, немалое внимание уделено различным изданиям басен Эзопа, включая их переводы на вольгаре и французский, а также стихотворные переложения.

Среди произведений метрических форм самые объемные – поэмы октавами, «Чириффо Кальванео» Луки Пульчи и перевод «Фарсалии» Лукана; октавами также написана «Амфитриониада» Виталия Блуаского, а «О военном деле» Антонио Корнацано – терцинами.

Из раздела лирической поэзии исчезает Петрарка: на его месте мы находим издание «Ритмы» миланского друга Браманте, аристократа Гаспаре Висконти.

Повествовательная проза в диапазоне от истории до фантастики и мифологии представлена следующими книгами (все в переводе на вольгаре): «Парящий орел» Гвидо Пизанского, которую тогда приписывали Леонардо Бруни (на самом деле выступившему лишь переводчиком); прозаическое переложение поэмы «Атилла Бич Божий» Никколо да Касола, «Гверино по прозвищу Горемыка», а также «Ромулеон» Бенвенуто да Имола и «Метаморфозы» Овидия.

Среди романов отметим «Новеллино» Мазуччо Салернитанца (упомянутая еще в Кодексе Тривульцио), а среди новинок – «О гражданской жизни» Маттео Пальмиери (текст которой имеется, например, в библиотеке Пандольфини). Наконец, весьма неожиданный экземпляр: «Корабль дураков» Себастьяна Бранта, едкая сатира на современный мир, вдохновившая «Похвалу глупости» Эразма.

Обогатился и раздел латинской грамматики, включающий в себя руководства по стилю и риторике, а также словари: эти инструменты по-прежнему полезны тому, кто осознает, что пока не стал «homo di lettere»[699]. Помимо названий, упомянутых в 1495 году, мы находим также «Начала грамматики» Николо Перотти (частично переписанную на страницы Манускриптов H и I), грамматику Присциана, «Правила грамматики» Гуарино да Верона, «Большую» и «Малую грамматику» Элия Доната, «Разновидности фраз, или Синонима» Стефано Фиески да Сончино, «Примеры вступлений» Гаспарена де Бергамо, «Латинский церковный словарь» Джованни Бернардо Форте да Савона, «Изящный стиль» Агостино Дати.

К эпистолографическому разделу, и без того значительному («Письмовнику» и работам обоих Филельфо), добавляются «Письма» Фаларида в переводе на вольгаре.

Новинки религиозного характера свидетельствуют о частых контактах Леонардо с миром Церкви, особенно во Флоренции и Милане: переведенные на вольгаре «О граде Божьем» и «Проповеди» святого Августина, неуказанный трактат святого Бернардина Сиенского, «Страсти Христовы» (возможно, написанные Бернардо Пульчи), «Книга об искушениях диавольских» Жана Жерсона, «Легенда о святой Маргарите», «О храме Соломоновом», «Жизнь и чудеса святителя Амвросия» Павлина Медиоланского и, вероятно, книга португальского мистика еврейского происхождения Амадео ди Менезиша да Силвы.

Но самое большое изменение по сравнению со списком из Атлантического кодекса – увеличение веса научно-философской литературы (сейчас это почти половина из упомянутых книг, среди которых также растет число доступных только на латыни). Уже само перечисление авторов и названий отражает колоссальное расширение исследовательских интересов Леонардо в конце XV века.

Так, среди множества учебников по искусству абака возникает перевод первых трех книг «Начал геометрии» Евклида. А «Квадратура круга», вероятнее всего, отсылает к «Тетрагонизму» – первому изданию архимедова «Измерения круга» (под редакцией Луки Гаурико).

Леонардо также регулярно приобретает тексты из области медицины, наиболее распространенные в университетах и среди образованной публики. Именно поэтому он уточняет, что владеет латинским изданием «Медицинского сборника» Иоганна де Кетама, опубликованным в 1491 году в Венеции. Среди других медицинских текстов – «Об исследовании мочи» Бартоломео Монтаньяны, «О природе человеческой» Антонио Дзено, «Анатомия, или История человеческого тела, книга V» Алессандро Бенедетти, а также «Книга о лечении лошадей». Изучению человеческой фигуры посвящена «Книга физиогномики» Майкла Скота, упомянут и «Сонник Даниила» – широко распространенное руководство по толкованию снов.

Как всегда, много текстов Аристотеля (или приписываемых ему) – «Проблемы», «Изречения» и «Метавра», – а также средневековой аристотелевской традиции, от Альберта Великого и Альберта Саксонского до Вальтера Бурлея. Открывающая список строчка «книга Джорджо Валлы» явно отсылает к его энциклопедии «О сущностях, к которым надо стремиться и которых следует избегать», напечатанной в 1501 году в Венеции Альдом Мануцием. Изучение мира и космоса невозможно без арабских астрологических трактатов Алькабития (переведенного на вольгаре Франческо Сиригатти) и Альбумазара, астрологической брошюрки Фирмина де Бюваля («Об изменении погоды»), «квадранта», «Руководства по географии» Птолемея, в то время как для параллельного изучения вод и гуморов человеческого тела Леонардо пользуется переводом «Пневматики» Филона Византийского.

Под именем «Франческо да Сиена», которое встречается среди технико-художественных текстов, несомненно скрывается Франческо ди Джорджо, чьему трактату составляют компанию труды Леона Баттисты Альберти («Десять книг о зодчестве», «Математические забавы» и ныне утерянные «Корабли»). Леонардо имеет возможность сравнить как минимум две редакции рукописи сиенца. В 1503–1504 годах он возвращается к текстам и рисункам из кодекса второй собственноручной редакции, сосредоточившись на военной архитектуре, использовании различных материалов, возведении подводных фундаментов и защите портов[700]. Однако при расшифровке текстов Франческо ди Джорджо он может воспользоваться кодексом первой редакции: в его библиотеке это единственный том, который поддается идентификации, поскольку содержит несколько собственноручных пометок и небольших рисунков[701].

Наконец, в ряду латинских грамматик особенно выделяются «правила Франческо да Урбино» – не выдающегося гуманиста, как Перотти или Гуарино, а скромного школьного учителя Франческо ди Джованни да Урбино, работавшего в конце XV века во Флоренции за скромное жалованье 60 флоринов в год.

Двадцатью годами ранее трудам Франческо доверили сына мелкого чиновника Синьории, Лодовико Буонарроти, однако непокорный мальчишка при первой же возможности убегал рисовать. А звали его Микеланджело.

К сожалению, ни один экземпляр этой книги до наших дней не сохранился, и нам уже никогда не узнать, в чем заключались «правила Франческо да Урбино» и чем они, так страшившие юного Микеланджело, привлекли пятидесятилетнего Леонардо.

16

Зеленые тени

Тоскана, октябрь–декабрь 1504 года

В вопросе о сроках завершения «Битвы при Ангиари» Синьория упорно избегает определенности – и виной тому ее собственные поручения, отвлекающие Леонардо от главной задачи, а то и вовсе уводящие прочь из Флоренции. И поручения эти неизменны: для осмотра крепостей и путей сообщения республике нужен военный инженер.

Около года назад, после падения Валентино и всего семейства Борджиа, Пьомбино вернулся в руки старого правителя, Якопо IV Аппиани, и теперь Синьории приходится восстанавливать с ним отношения. Аппиани, в свою очередь, желает усилить оборону этого маленького, но стратегически важного приморского государства. А разве есть в Тоскане инженеры лучше Леонардо? Тем более что в 1502 году он уже успел побывать в Пьомбино.

Поручение Синьории предполагает обследование существующих укреплений и возведение новых, спроектированных с учетом их способности противостоять артиллерии. По сути, Леонардо изобретает сложную систему рвов, туннелей, башен, казематов: некоторые из его рисунков предвосхищают конструкцию современных крепостей, особенно в части неприступных цитаделей-куполов