Памяти солёная волна - Станислав Митрофанович Сахончик

Было в бригаде ещё несколько интересных субъектов. Например, химик-инструктор. Тогда ещё не было термина «токсикомания», но двадцатилетний парень (уже наполовину лысый) активно дышал всякой пакостью, коей у него водилось на складе немеряно. Однажды, находясь «под парами», он умудрился угнать из бокса машину химразведки, напичканную под завязку секретной аппаратурой. Причём наложил досок на колючую проволоку, проехал по ним за ограду и покатил по просёлочной дороге в город. Не повезло: когда проехал метров двести, в «газике» кончился бензин (его в баке и так было чуть-чуть, только добраться до склада ГСМ). Потом вылез из машины, вернулся в казарму и улёгся спать. Поднятые по тревоге солдаты нашли машину быстро, определились с виновником, моментально вынесли несколько физических замечаний, и утречком хлопец уже ехал на Владивостокскую гарнизонную «губу» в гости к легендарному мичману по кличке Джага, именем которого офицеры пугали детишек.

Общаясь с народом на сайте ветеранов бригады, с удивлением обнаружил, что молодёжь, пришедшая нам на смену, достойно хранит традиции, а кое в чём нас и переплюнула.

Некий воин ПВО, уроженец Белоруссии, неоднократно пойманный на «самоходах», был отправлен на остров Попова, куда ходил лишь один паром в сутки. Однако убежал и оттуда, был пойман в вагоне поезда только под Уссурийском. Был заключён в бригадное узилище и, пока начальство думало, что с ним делать, удрал снова. Но уже через выгребную яму гауптвахты. Граф Монте-Кристо отдыхает! Был пойман сослуживцами, нашедшими его за четыре километра в кустах по пахучему следу.

Осенний парад

– В общем, так, бойцы, – сказал наш командир взвода старший сержант Вальтер Грапп. – Надо на параде «сделать» автороту. Во что бы то ни стало! Кровь из носа – а должны сделать! А то ж, гады, нас за людей уже не считают!

Слова про кровь зловеще прозвучали в гулкой тишине пустой и полутёмной полковой бани, куда мы собрались обсудить полученный накануне от начальника тыла бригады майора Вокса неприятный сюрприз: он вернул наш взвод с полдороги на стрельбище, куда мы с большим трудом вырвались, чтобы наконец пострелять, как положено солдатам. Видишь ли, в кочегарке уголь разгружать некому!

Мы – старослужащие и сержанты взвода – затаили за это большую обиду на начальство и решили доказать свою боеспособность не совсем традиционным, но единственно доступным нам способом.

Взвод, в принципе, и так не был полноценным боевым подразделением – хозяйственный взвод во все времена и во всех армиях традиционно состоит из поваров, каптенармусов, писарей, кочегаров, сантехников, медиков и прочих военных, не имеющих непосредственного отношения к боевой работе.

По большому счёту, всё управление нашей бригады ПВО вряд ли относилось к «боевикам», тоже вояки нашлись – связисты, радиотелеграфисты, планшетисты, дизелисты да шофера, посменно сидевшие в глубоких подземельях на Шамане – нашем командном пункте. Так, гонор один! Однако за бойцов себя держат!

В боевых дивизионах на китайской границе, конечно, ребята работали с ракетами и по реальным целям, а кое-кто уже и «загорал» в Египте, защищая Асуанскую плотину. Но служба в противовоздушной обороне – это всё же не спецназ и не пехота, где стрельба и строевая подготовка всегда на первом месте. У нас в бригаде «три патрона до присяги» было самым обычным явлением, а многие так и демобилизовались, ни разу не выстрелив.

Тем не менее постоянные намёки на некоторую нашу «второсортность» со стороны автороты присутствовали, и самолюбивый Вальтер, как наш взводный, этого перенести просто не мог. Тем более что авторота была впереди всех только по «самоволкам» и отсидкам на «губе», а общим хобби для бойцов автороты был сон на посту.

Наш взводный Вальтер Трапп – из пермских немцев, ростом где-то под метр девяносто, «накачанный» спортсмен с отличной выправкой. Внешне он походил на классический тип царского гвардейского офицера начала века и даже слегка картавил. Военная форма сидела на нём как влитая даже без всяких переделок.

Собрав всех сержантов и старослужащих в бане, Вальтер с чисто немецкой пунктуальностью довёл до нас детально разработанный им план, по которому мы должны были на параде 7 ноября, побив всех конкурентов, непременно занять первое место. Это было очень трудно, тем более что хозвзвод раньше в парадах никогда не участвовал и завзятых строевиков у нас отродясь не водилось.

За оставшийся месяц мы должны были научиться ходить строевым шагом, отработать ружейные приёмы с карабинами и подогнать форму, особенно шинели и шапки.

Дальше, прямо в бане, начался отбор людей для строя. Результаты не радовали. Сразу отпали хлеборез Сабзалиев и пекарь Ким – парни были в прошлом борцы, с бычьими шеями и походкой враскачку, причём с разной амплитудой. Туда же зачислился и косолапый китаец Витя Ли с его типично радикулитной походкой. Под вопросом остались повар Хатам Махкамов – Хоттабыч, который мешковатой внешностью и грустным взглядом больших карих глаз походил на насильно мобилизованного Винни-Пуха, и свинарь Вася Двориков, носом-картошкой и безмятежными хитрыми глазками удивительно напоминавший Швейка. Оба бойца были ростом аж по 153 сантиметра, и карабин с примкнутым штыком возвышался у них почти до ушей. Самые маленькие размеры формы были для них заведомо велики, найти им что-либо подходящее на складах части было очень трудно.

Однажды Вася – в безразмерной пилотке, гимнастёрке до колен и громадных кирзачах, живущих самостоятельной от хозяина жизнью, – толкая тачку с объедками для свинарника, случайно попался на глаза комбригу. Тот, моментально потеряв дар речи, только мычал и молча тыкал в Васю пальцем, пока майор Воке, его зам по тылу, не произнёс ставшую знаменитой фразу о том, что советский воин одним своим видом должен наводить ужас на потенциального противника. Отцы-командиры, удовлетворённые каламбуром, довольно заржали и отпустили Васю с миром, наказав более на глаза не показываться.

Решение с сапогами, шапками и шинелями подсказал пронырливый москвич Петя Мотыль. На вещевом складе хранилось обмундирование для «партизан»-переподготовщиков, почти новое, вот его можно подобрать, отгладить и почистить прямо на складе и надеть только перед парадом. Старшина Веретенников, имевший прозвище Циркуль (за привычку, подвыпив, ходить правильными кругами), как завскладом не будет возражать против этого за четыре бутылки, тем более что «дед» дослуживал последние полгода до пенсиона – он начинал ещё в войну, семнадцатилетним пацаном, имел кучу орденов и медалей и абсолютно никого не боялся. Кроме того, старина Циркуль знал массу солдатских уловок, с помощью которых обычная форма выглядела как парадная.

План был принят,