Памяти солёная волна - Станислав Митрофанович Сахончик

На следующем совещании, которое проходило для секретности в бомбоубежище, Вальтер поставил вопрос об отработке ружейных приёмов и строевой подготовке. Всё должно быть втайне: коварные враги из автороты не дремлют и что-то подозревают. Тренировки проводить на рабочих местах, а топать строевым поотделённо предстоит в старом бетонированном орудийном дворике, оставшемся ещё от тех времен, когда на вооружении части стояли 100-миллиметровые зенитные пушки, надо только убрать оттуда учебные снаряды. Кроме того, предстояло найти ещё десять человек до штатного комплекта.

И не забыть, что праздничный обед и ужин тоже на нашей совести, об этом майор Воке, не уставая, твердит уже с неделю. Как будто и без него не знаем, тем более что наши повара-узбеки были дипломированными спецами и до армии почти все работали в ресторанах.

С людьми выручили медики – трое фельдшеров и четыре только что прибывших из «учебки» здоровенных украинца-санинструктора. Хлопцы не шибко разбирались в медицине, но зато лихо ходили строевым и умели водить БМП (кто-то считал, что для медика это самое главное). Кроме того, писари вызвали из командировок ещё пять человек, строивших где-то укрытия для самолётов, – они были совершенно забыты начальством и слегка одичали на свободе.

Токарь Саша Борода за две «увольнительных» пообещал притащить из Владивостока сингапурского чудо-крема для сапог на весь взвод и оборудовать подковами из арматурной стали все каблуки. Вальтер не поскупился, выписал ему увольнение на двое суток. И старый самовольщик Борода не подвёл!

Оставалось только тренироваться и ждать. Взвод стал неузнаваемо тих и серьёзен, в котельной по ночам кочегары ходили строевым шагом, держа кочергу «на караул» и «на плечо», повара отрабатывали повороты в строю в кладовых, Вася разучивал приёмы в свинарнике, пугая хрюшек молодецкими командами. На «партизанском» складе уже висели на плечиках почищенные и отглаженные тяжёлым портновским утюгом шинели уставной длины с новенькими петлицами и погонами, стояли кованые и начищенные сапоги. Даже двум нашим «маломеркам» всё подобрали по росту. Получились два маленьких аккуратненьких солдатика.

Время стремительно катилось к празднику, и наконец настал день 7 ноября.

После завтрака, получив оружие, взвод быстро проследовал к складу, откуда через полчаса вышел совершенно преобразившимся. Даже звёздочки на шапках, снятые со старых довоенных будёновок, случайно найденных в дальнем углу склада, были больше и ярче обычных. Сияли надраенные пряжки ремней, нестерпимо блестели сапоги, новенькие чёрные погоны с подкладками из рентгеновской плёнки красиво лежали на плечах. Кроме того, весь взвод был в коричневых перчатках, купленных вскладчину в соседнем военторге. Обычно тусклые штыки стареньких карабинов СКС (они были старше каждого из нас минимум лет на пять), начищенные пастой ГОИ на шлифовальном круге, сейчас сияли на солнце.

На плац мы, громыхая подковами по плитам, прибыли вовремя и скромно пристроились за авторотой, выделяясь из серошинельной массы своим молодецким видом. В общую компанию был вкраплён и взвод моряков из приданного бригаде дивизиона военных транспортов. Те ходить строем по суше вовсе не любили и в конкуренты нам явно не годились. На трибуне было немного бригадного начальства и два генерала из штаба корпуса – основное начальство было с парадным дивизионом во Владивостоке.

С моря дул лёгкий бриз, развевая бригадное знамя с военно-морским флагом на полотнище и надписью «1-й Тихоокеанский полк ПВО». Вышло яркое солнце, играя весёлыми зайчиками на амуниции и начищенных трубах небольшого оркестра.

После обычных речей, которые мы традиционно прослушали вполуха, наконец-то затрещали барабаны, выстроились линейные с флажками на штыках, зазвучали громкие команды офицеров, и начался парад.

Первыми нестройно двинулись связисты из батареи управления, очкастые «ботаники» на ходу умудрились с грохотом уронить два карабина и устроить кучу-малу, с приглушёнными матюгами перед трибуной.

Дальше пошла авторота, всего-то их «наскреблось» человек шестьдесят. «Заваливая» карабины и бестолково тыча штыками, шофера добросовестно громыхали сапогами по плитам плаца. Впереди роты впечатляюще печатал шаг пухлый замполит – младший лейтенант Пустовойтенко, недавно призванный из запаса «двухгодичник», в прошлом инструктор райкома комсомола где-то «пид Полтавой».

Когда-то на срочной службе он был старшиной, и строевик из него, видать, тогда был добрый. Вот и сейчас любо-дорого было смотреть, как «летают» его надраенные офицерские хромачи. Но не в ногу, младшой, не в ногу! Начальник штаба корчил ему страшные рожи, показывая на ноги, но бравый лейтенант, встопорщив густые усы и выкатив глаза, самозабвенно и гулко топал толстыми ножищами, не замечая ничего вокруг. В завершение прохода у одного из солдат роты свалился ремень с подсумками.

На стремительно пустевшем плацу с гремящей музыкой и трибуной, заполненной начальством в парадной форме, остался только наш взвод и морячки.

Мурашки пошли по коже – сейчас или никогда! Весёлая злость охватила всех. Карабины, блеснув начищенными плоскими штыками, лихо взлетели «на плечо». Лязгая подковами и высекая искры, взвод, разогнавшись, «дал ножку», да так, что при проходе трибуны растроганный генерал зычным голосом произнёс: «Молодцы, разведчики!» (ибо такие орлы, кроме как разведчиками, и быть никем не могут), на что взвод слаженно и облегчённо рявкнул «Ура!».

Мы видели перед собой только прямую спину Вальтера в отлично подогнанной курсантской шинели и руку, красиво отдающую честь, ощущали только локоть товарища и ритм упругого строевого шага. В одном строю чётко отмахивали руками невозмутимые прибалты Скаудис и Классен, украинец Глагола, уйгур Абдурахманов и узбек Махкамов, немец Гафнер, сахалинский кореец Кадзира, – кого только у нас не было! Это был настоящий интернационал, объединённый только одной мыслью – победить!

Однако прошли нормально, придраться было некому и не к чему.

Покрасневшего от радости майора Вокса начальство хлопало по плечу, очкастый и пухлый начмед, никак не ожидавший такой прыти от своих подчинённых, смущённо улыбался.

Взвод, в едином порыве не меняя темпа, с лязгом подков пронёсся до казармы и чётким серым квадратом по команде встал у входа. Вальтер радостно рявкнул:

– К но-оге! – И старенькие СКСы послушно замерли у ног.

– Шты-ы-к! Откинуть! – И штыки с дружным металлическим щелчком вошли в ложа.

– Справа по одному бегом марш! – И загромыхали сапоги у «оружейки», карабины послушно встали в свои ячейки.

Взвод сдал оружие и в темпе рассосался по рабочим местам: праздничный обед и ужин должны быть в срок, в казармах должно быть тепло, уколы и перевязки сделаны вовремя!

На следующий день сияющий, как новый гривенник, майор Воке начал щедрую раздачу поощрений.

Трое поехали в отпуск, пятерых повысили в звании, остальным объявили благодарности, а старшине Циркулю – выговор, на что «дед» отреагировал весьма индифферентно.

– Главное – чтоб вам, сынки, хорошо