Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 1. «Наше дело правое», 1939–1945 - Андрей Константинович Сорокин

П. Берии И. В. Сталину о создании специальных лагерей НКВД для выявления шпионов и дезертиров среди бывших военнослужащих Красной армии, находившихся в плену или в окружении противника. Утверждено постановлением ГКО СССР № 1069 от 27 декабря 1941 г.

25 декабря 1941

[РГАСПИ. Ф. 644. Оп. 2. Д. 30. Л. 194. Подписи — автографы И. В. Сталина и Л. П. Берии]

В армии и в 1942 г. продолжатся репрессии против командного состава, и в качестве карательной меры за военные поражения, и с целью поддержания дисциплины. При этом размах репрессий, вероятно, отражал персональные особенности личности руководителя государства. «Расстрелять всех поименованных в списке», — наложит 29 января 1942 г. резолюцию Сталин на список арестованных военных, представленный ему Берией[919].

Пресечение дезертирства будет оставаться актуальной задачей силовых органов на протяжении всего первого этапа войны. В январе 1942 г. ГКО примет постановление «О порядке передвижения военнообязанных в военное время и ответственности за уклонение от воинского учета». Выезд за пределы места постоянного жительства будет запрещен без разрешения соответствующего военного комиссариата, в случае санкционированного выезда военнообязанные и призывники обязывались оперативно вставать на военный учет. «Лиц, уклоняющихся от воинского учета, призыва к мобилизации, предавать суду военного трибунала», — так завершается это постановление[920]. В марте пленум Верховного суда СССР принял постановление «О возможности и порядке применения примечания 2 к статье 28 УК РСФСР и соответствующих статей УК других союзных республик по делам о дезертирстве в военное время». Проанализировав судебную практику, Верховный суд решил дать судам указание: «Дезертирство в военное время влечет за собой расстрел с конфискацией имущества»[921]. 22 апреля 1942 г. Политбюро примет постановление «О мерах наказания за дезертирство в военное время»[922]. В октябре того же года ГКО примет еще одно постановление — «О мерах наказания дезертиров, занимающихся бандитизмом, вооруженными грабежами и контрреволюционной повстанческой работой». На совершеннолетних членов семей дезертиров распространялось действие постановления ГКО от 24 июня 1942 г. «О членах семей изменников Родины»[923]. Согласно этому постановлению «аресту и ссылке в отдаленные местности СССР на срок в пять лет» подлежали совершеннолетние члены семей военнослужащих и гражданских лиц, осужденных судебными органами или Особым совещанием при НКВД за шпионаж в пользу Германии и других воюющих с СССР стран, за переход на сторону врага, предательство или содействие оккупантам, за службу в карательных или административных органах и за попытку к измене родине и «изменнические намерения»[924].

Приказ наркома обороны СССР № 227 «О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной армии и запрещению самовольного отхода с боевых позиций» («Ни шагу назад!»)

28 июля 1942

[РГВА. Ф. 4. Оп. 12. Д. 105. Л. 122–128. Подпись — автограф И. В. Сталина]

Одним из наиболее известных станет приказ наркома обороны № 227 от 28 июля 1942 г. «О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной армии и запрещению самовольного отхода с боевых позиций» (содержащий знаменитый призыв «Ни шагу назад!»). Будет отдано приказание военным советам и командующим фронтов снимать с постов и направлять в Ставку для привлечения к военному суду командующих армиями, допустивших самовольный отвод войск; снимать командиров и комиссаров корпусов и дивизий и направлять их в военный совет фронта для предания суду; командирам корпусов и дивизий снимать командиров и комиссаров полков и батальонов. Кроме того, предписывалось сформировать во фронтах и армиях от одного до трех штрафных батальонов на 800 чел. и от 5 до 10 рот на 150–200 чел. (смотря по обстановке), «куда направлять провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости». Будет признано также необходимым сформировать 3–5 заградительных отрядов в каждой армии, поставить их в тылу неустойчивых дивизий «и обязать их в случае паники… расстреливать на месте паникеров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной» [925].

12 августа 1942 г. Сталин подпишет приказ, которым военным советам действующих армий разрешалось предавать суду военного трибунала лиц среднего и старшего начсостава.

В октябре 1942 г. ГКО примет обширное постановление о мерах борьбы с попрошайничеством со стороны военнослужащих Красной армии. Будет принят ряд мер организационного характера, административного воздействия и уголовного преследования виновных[926].

21 августа 1943 г. нарком обороны выпустит приказ «О предоставлении права командирам частей и соединений направлять своей властью, без суда в штрафные роты лиц сержантского и рядового состава, провинившихся в совершении некоторых видов преступлений». К такого рода преступлениям будут отнесены «самовольные отлучки, дезертирство, неисполнение приказания, промотание и кража военного имущества, нарушение уставных правил караульной службы и иные воинские преступления»[927]. 4 ноября 1944 г. ГКО примет постановление о порядке проверки бывших военнопленных — военнослужащих Красной армии в специальных запасных частях военных округов и возможном их использовании в пополнении войск фронтов, в формировании штурмовых батальонов, на строительстве Наркомата внутренних дел и др. [928]

Вместе с тем необходимо отметить, что в 1944 г. будет ликвидирован сыгравший свою роль инструмент, созданный для поддержания дисциплины в действующей армии в критический начальный период войны. 29 октября приказом наркома обороны «О расформировании отдельных заградительных отрядов» их личный состав направлен на пополнение стрелковых дивизий[929].

Вопрос о целесообразности использования того или иного из мобилизующих мероприятий, понуждавших представителей класса управляющих и рядовых граждан к должному исполнению своих обязанностей, надолго останется острым и актуальным. Качество гражданского управления, так же как и управления войсками, в критической ситуации 1941–1942 гг. во многом зависело от морально-психологического состояния представителей класса управляющих. В каком состоянии подошла элита страны к испытаниям начального периода войны, была ли она внутренне мобилизована и психологически готова к предстоящим испытаниям, вот вопрос, на который историкам еще предстоит дать ответ. Документы, имеющиеся в нашем распоряжении, свидетельствуют о том, что настроения значительной части элиты оставляли желать лучшего. Об этом свидетельствует в том числе и одно из писем секретаря Ленинградского обкома и ЦК ВКП(б) А. А. Жданова Сталину от 9 июня 1942 г., в котором он признается: «При всех золотых качествах ленинградского народа, приходится все время следить, чтобы никто не вешал нос на квинту, а элементов депрессии немало, в том числе и в активе…»[930]

Подводя итоги, приходится сказать, что для восстановления воинской дисциплины и морального духа армии, ее готовности сопротивляться и побеждать потребовались неимоверные усилия, жесточайшие меры, в том числе и карательные.

«Очистить… от лиц, подпадающих под ограничения». Депортации народов СССР в