Дневник. 1964-1972 - Александр Константинович Гладков

к дисциплине. <…> По словам Юры, Симонов отказался подписать письмо «десяти», а Исаковский подписал. Вчера в ЦДЛ мелькала белая голова Симонова, этой высокосортной б….. А третьего дня там метался Евтушенко, у которого я впервые заметил начинающуюся плешину.

Ц. И. переживает это очень болезненно, не спит даже со снотворным.

<…>

Третьего дня в «Нов<ый> мир» днем приходил Солженицын: румяный, быстрый. Юру с ним познакомил Можаев.[64]<…>

Звонок Левы. Он убежден в скорой отставке Твард<овско>го (т. е. почти немедленной) спорит со мной и говорит, что я чего-то не знаю и т. п. Все может быть, конечно.

13 фев. <…> Сижу у финиша пьесы и что-то медлю. Словно не хватает чего-то. Совершенно еще не вижу целое. Все кажется мозаичным, пестрым, расползающимся.

В написанном есть правда времени и театрального быта, есть юмор, но маловато романтики, лирики и пафоса. А это тоже все необходимо. На одном этом не замешаешь пьесу: будет жидко и приторно, но и без этого, она неинтересна. <…>

Еще идея: сценарий о футбольной семье, о династии <…>. Сестра выходит замуж за игрока соперничающей команды. (Старостины и Дубинин).[65]

Как-то промелькнула мысль: «Давным-давно» — это первый «мюзикл». Пьесу называли «героич<еской> комедией», «историческим водевилем» и т. п. — слово «мюзикл» еще не существовало и сам жанр этот не был известен. Но это именно то, что теперь называют «мюзиклом» на Западе, и что медленно и туго идет к нам.

3 часа дня. Звонок Ц. И. Последняя новость: просьбу об отставке Твардовского уважили и главным редактором назначен Косолапов. Это м. б. лучший из возможных вариантов. А впрочем?..

Днем иду к Н. П. Смирнову и Ц. И. У нее обедаю. Почти все разговоры о «Нов<ом> мире». В понедельник подают в отставку Дорош и Марьямов. Ц. И. потребовала обратно рукопись статьи о Мизиано.[66]Не знаю, нужно ли это было делать? История с разведкой у Бр.<?> через его дочку, Владимова и Буртина.[67]«С Твардовским вопрос покончен». Не миф ли это? Приходит Кацева и соглашается почти со всем со мной. Она хвалит Косолапова.

14 фев. <…> Днем с Юрой у заболевшего Бори Слуцкого. Дарит мне свои последние книги с подписями. Занимаю у него 90 рублей. Уклонились от подписания писем Бакланов[68] и В. Корнилов.[69]Вообще — эти письма амортизировавшийся прием: на них никто не обращает внимания. Б. <Слуцкий> считает, что атака на «Новый мир» только часть антиинтеллигентской акции. Это возможно. А вообще «наверху» разброд: сравнение с пилотами, захватившими управление самолетом и не знающими употребления разных ручек. Антисталинисты там — Подгорный и Суслов. Сначала статья о Сталине, написанная Трапезниковым и Голиковым[70], была на два подвала. Ее сократил Суслов, обзвонивший всех членов политбюро и каждому напоминавший, что именно тот говорил о Сталине на 22‑м съезде. При голосовании только двое (и в том числе Брежнев) были за шумное празднование сталинской годовщины. Сейчас заседания Политбюро идут особенно бурно: Косыгин в который раз угрожает отставкой. Полянский [71]кричал ему: — Нет, вам не удастся соскочить с телеги… Роль Кириленко.[72]Фронда Шелепина.[73]Он как бы «в запасе». И т. п. <…>

15 фев. <…> Еще из рассказов Бори Сл<уцкого>. Вдова Довженко Солнцева[74]продала дачу в Переделкино пресловутому Виктору Луи[75]и там теперь своеобразная малина: место встреч дипломатов, провокаторов, псевдооппозиционных молодых художников и настоящих стукачей. Подъезжают черные машины с посольскими знаками и с другими знаками тоже подъезжают частенько. <…>

В № 1 «Иностр<анной> лит<ерату>ры» напечатан прекрасный неоконченный роман К. Чапека «Жизнь и творчество композитора Фолтына». Глубоко и точно. Почему-то вспомнилась судьба Коли Оттена, в котором есть много общего с героем романа. Он тоже отличный сюжет для романа. Читал с увлечением. Превосходно!

16 фев. <…> Вчера не обедал: за весь день съел сухой калач и бутылку ряженки. Два дня не брился.

Думал о Леве. Для него крах «Нов<ого> мира» — не только лишение ежемесячной основы его заработка, но и духовное сиротство. Редакция «Н<ового> м<ира>» была центром его жизни, хотя он и играл там маленькую и незаметную роль. Может быть, рецензирование редакционного самотека и останется еще какое-то время за ним, но родным домом новая редакция уже не будет.

Сегодня должна быть официально оформлена отставка Твардовского. О ней вчера во всех передачах сообщало Бибиси с кратким и довольно верным комментарием.

Как это ни печально, катастрофе с журналом многие в писательской среде рады и даже злорадствуют. Редакция печатала далеко не всех, кто этого хотел, даже из заметных и неплохих писателей. А сколько еще плохих и заметных, типа Г. Березко, с трудом прячут улыбку удовлетворения.

Я с 1961 года печатался, кажется, 8 раз: начиная с «Мейерхольд говорит», да еще одна работа была полупринята и полуоплачена («Слова, слова, слова»).[76]

А рукопись моя «Встречи с Пастернаком» продолжает свой триумфальный путь. Звонил Б<орису> Н<атановичу Ляховскому>: он сейчас в Болшеве, встретил там Зяму Гердта и тот, только что прочитавший ее, просил меня обнять и расцеловать. Просил меня дать ее ему и Боря Слуцкий… <…>

В «Нов<ом> мире» все тянутся какие-то формальные процедуры. Члены редколлегии очищают столы.

Нет какого-то последнего постановления. Твардовский назвал это садизмом. Марьямов сегодня принес из редакции слух, что Косолапов не соглашается на кандидатуры Большова и Овчаренко. <…>

Но весь мир комментирует отставку Твардовского и дело сделано безвозвратно.

17 фев. Снова похолодало.

Утром звонок Левы. В редакции какая-то заминка в формалистике ухода «старых» и прихода «новых». «Сам» приезжает каждый день туда в 12 часов и ждет получения «бумажки», чтобы после этого попрощаться с аппаратными работниками. У Косолапова грипп. <…> Скорее всего, просто где-нибудь заел механизм бюрократии. <…>

Перечитываю мемуары Витте. В них совершенно недвусмысленно говорится, что Витте во время переговоров с китайскими дипломатами давал им взятки за соответствующие территориальные уступки (том 2, стр. 142 и в др. местах). Когда-то мы охотно печатали это: вот, мол, какие бяки были царские министры. Но теперь, когда мы настаиваем на неприкосновенности этих, за взятки полученных границ, свидетельство Витте вряд ли нам кстати. Последнее издание вышло у нас в 1960 г. тиражом в 75 тыс. экземпляров и всем доступно.

Повсюду разговоры о крахе экономик<и> страны. Уважение к руководству минимальное. <…>

18 фев. <…> Звонил Лева. Ему не удалось купить Лит<ературную> газету. <…> Но он знает, что в ней есть статья Грибачева против Солженицына с требованием его высылки. В редакции все то же. Твардовский нервничает. Говорят, что Суслов,