История карфагенян - Вернер Хусс

политической позиции карфагенского правительства! Хотя римляне приняли предложение о поставке зерна, но только за плату, от предложения немедленного погашения оставшегося долга отказались. В Карфагене должно было остаться ощущение зависимости. Все эти цифры среди прочего говорят о том, что финансовая реформа Ганнибала была эффективной. Карфаген несомненно находился на экономическом подъеме.

В 182 г. Массинисса решил, что он мог бы претендовать на более обширную область. Недолго думая, он завладел спорной территорией. Карфагеняне пожаловались в Рим. Римское посольство, которое в ответ на эту жалобу прибыло в Африку, сочло, что оно не может решить спор, и направило дело в сенат. Юридический вопрос в этом случае был действительно сложным. Спорная область ранее принадлежала карфагенянам, затем была оккупирована Гайей, которого изгнал Сифакс, и, наконец, ее вернули себе карфагеняне. В следующем году (181 г.) римский сенат, разумеется, решил спор в пользу Массиниссы. И это решение имело вид, будто в соответствии с установлениями договора 201 г. оно было направлено на защиту. Возможно, оно вызвало у многих карфагенских политиков определенное раздражение.

Таким раздражением лучше всего объясняется тот факт, что в 174 г., накануне III Македонской войны, карфагенские сенаторы приняли делегацию Персея. Заседание сената проходило в храме Эшмуна, и то, что делегация должна была предстать перед сенатом ночью, говорит о довольно-таки нечистой совести сенаторов. И понятно, что Массинисса, к которому в этом году римские послы прибыли сначала, а уже затем в Карфаген, указал им именно на это обстоятельство.

Вообще кажется, что напряжение между карфагенянами и Массиниссой после 174 г. резко усилилось. Массинисса теперь практически отказался от основ договора 201 г. и в следующие два года захватил больше 70 городов и деревень. После этого в 172 г. карфагенские сенаторы на ночном заседании в храме Эшмуна решили направить посольство в Рим, которое должно было пожаловаться на агрессию Массиниссы и выяснить возможности защиты карфагенских интересов. Послы просили сенаторов или провести недвусмысленную пограничную линию между карфагенской и нумидийской территориями, или предоставить карфагеняйам возможность вооруженным путем защитить свои территориальные интересы, или раз и навсегда часть территории Карфагенского государства отдать Нумидии. После впечатляющего выступления карфагенских послов сенаторы призвали Массиниссу через Гулуссу, который выступал перед сенатом, защищая точку зрения своего отца, но не имел точных инструкций, чтобы в ближайшем будущем направить в Рим послов, которые могли бы определить свою позицию по поводу выдвинутых против него обвинений. Впрочем, они, как и раньше, настаивали на границах 201 г. Видимо, незадолго перед началом III Македонской войны римляне не хотели, чтобы карфагеняне оказались на стороне их врагов, и желали убедить весь мир в справедливости и благородстве своей политики. Состоялись ли в сенате переговоры, которых римляне потребовали, мы не знаем. Мы также не знаем, вернул ли Массинисса спорные области. Конечно, более вероятно, что он этого не сделал.

Все же обе стороны сочли целесообразным поддержать римлян в их войне с Персеем. О размере карфагенской помощи в 171 г. мы ничего не знаем, ибо относящийся к этому времени текст Ливия потерян. Массинисса же послал в Фессалию своего сына Мисагена с тысячей пехотинцев, тысячей всадников и 22 слонами. Тем временем его сын Гулусса, как кажется, в своем выступлении в римском сенате высказал подозрение, что карфагеняне строят свой флот для того, чтобы использовать его против римлян. Уже во время III Македонской войны явно возникли серьезные разногласия если не между карфагенским правительством и Массиниссой, то между ведущими карфагенскими политиками и Массиниссой. Если бы это было не так, то было бы непонятно, почему сразу после окончания этой войны сын Массиниссы Масгаба просил римских сенаторов взять в заложники Ганнона, сына Гамилькара. Очевидно, Гамилькар действовал в направлении, крайне неблагоприятном для Массиниссы. Возможно, этот Гамилькар даже идентичен Гамилькару Самниту, которого Аппиан называет главой демократической «партии».

После III Македонской войны Массинисса, как кажется, в течение по крайней мере некоторого времени уважал границы карфагенского государства. Это видно из того, что когда во время преследования отпавшего вассала Афтера, который отступил в окрестности Кирены, он должен был пройти через территорию эмпориев, он просил разрешения это сделать. А это означает, что он признавал карфагенскую власть над этой областью.

Однако уже очень скоро, приблизительно в середине 60-х гг., нумидийский царь предпринял массированную атаку на карфагенские позиции. Целью его нападения теперь были города и районы Малого Сирта и Триполитании. Возможно, отказ в разрешении пройти через Эмпории он, как и римляне, интерпретировал как враждебный акт, дабы дать своему нападению тень законности. Хотя он смог быстро завладеть сельской местностью, овладеть городами он не смог. Возмущенные карфагеняне, как, разумеется, и Массинисса, год за годом посылали послов в Рим, чтобы добиться римского вмешательства. Но год за годом послы возвращались в Карфаген с негативным ответом. Наконец, вероятно, в 162/161 г. последовало безапелляционное решение римлян, что все названные города и территории, а они имели огромное экономическое и политическое значение, карфагеняне должны уступить Массиниссе. Кроме того, они даже должны были заплатить 500 талантов в качестве «возмещения» тех расходов, которые понес Массинисса в начале спора. Это было самым тяжелым ударом, какой был нанесен Карфагену после II Римской войны.

Понятно, что после той демонстрации новой римской внешней политики, какую римляне стали ясно проводить после Пидны, в Карфагене обострилась борьба вокруг вопроса о направлении карфагенской политики. Особенно большое значение приобрела национальнодемократическая «партия», во главе которой стояли Гамилькар Самнит и Карталон. Ее возвышение происходило за счет проримской «партии», руководимой сенатором Ганноном. Сторонники третьей фракции, лидером которой был Ганнибал Скворец, предлагали решать карфагенские политические проблемы путем согласования с Массиниссой.

После того как римляне в 157 г. (?) вновь попытались выступить посредниками между карфагенянами и Массиниссой и, очевидно, без большого успеха, генерал Карталон в 153 г. решил воспользоваться благоприятной ситуацией, чтобы перейти в наступление. Ситуация ему казалась благоприятной потому, что в это время римляне вели II Кельтиберийскую войну (154–133 гг.) и Массинисса отправился на испанский театр военных действий, чтобы прийти на помощь своему сыну, который был разбит иберийскими войсками. Он напал на нумидийцев, разбивших свои шатры в спорной области, и изгнал их. Кроме того, он стремился настроить против нумидийцев ливийских крестьян.

Позже произошли дальнейшие столкновения, которые в конце концов закончились в результате римского посольства в пользу Массиниссы. Впрочем, юридического решения это посольство не приняло.

Некоторое время спустя Массинисса предпринял новое наступление на карфагенскую область. На этот раз он выступил против Больших Полей и области 50 городов, центром которой был Мактар. Снова карфагеняне искали защиты у римлян. Но те медлили с отправлением посольства, явно ожидая,