Долгие Дороги - Дэн Марко

– Называй это отчаянным последним шагом, последнего на этой земле человека, если захочешь…

С этими словами он прекратил говорить, и одной рукой держась за костыль. А другой опираясь на стену, медленно побрёл в сторону, откуда дул едва ощутимый холодный ветер.

Ребис, длительное время не решались следовать за мужчиной, продолжая обдумывать сказанные ранее слова. Убеждаясь в их действительности, и искренности. Сломленная личность, как физически, так и морально. Была ли какая-либо закономерность, в том, что не он умудрился остановить надежду. Что это было? Данность жизни, или исключение из правил? Безумие, или преданность своим порывам души?

Этот человек… В нём что-то было, ещё с их первой встречи. Что-то до боли знакомое…

Настолько же знакомое, сколь и забытое. Оно манило их за собой. Ноги претеританта, механически, повели их вслед за мужчиной. Прямиком в тёмную бездну неизвестности. В конце концов, развилистые проходы, подобные трещинам, явно указывали на это.

Часто, тропинки меж скалистых выступов были слишком узкие, из-за чего часто приходилось использовать физическую силу Ребис, чтобы продвинуться.

Даже, не видя перед собой ничего, Ахав мог догадаться, источники света отсутствовали как таковые, что, однако не мешало созданию РИСИ достаточно легло передвигаться. Не учитывая высокий рост, конечно.

Это не было похоже на тот размах, и то гигантское пространство, что было во владениях Нерона. Скорее, что-то реальное, приземлённое, уродливое. Трудно сказать, что из этого было хуже.

Ахаву всё ещё приходилось тяжело. Идя чуть согнувшимся, он подсознательно ощущал эту неуверенность, этот постоянный страх падения. А если учесть вездесущую темноту, каждое движение могло стать последним. Посему, и без того длительный путь тормозился ещё больше.

Претеритант настиг бельгийца, предложив руку помощи, на которую тот благополучно, хоть и не сразу опёрся, когда вот-вот был готов упасть.

– Зачем… Ты это делаешь? Зачем помогаешь?

Эти слова привлекли внимание претеританта.

– Мы пытаемся вспомнить. – многозначно заявили они. – Каково это быть человеком.

Андрогин продолжали смотреть на бельгийца, как будто пытаясь уловить в его речах что-то ещё. Что-то, что они не могли вспомнить, и в глубине души страстно желали узнать.

– Ты же сам говорил, что мы похожи. – продолжил калека. – такие же солдаты. Разве у тебя самого есть мотив?

– Есть. – обрывисто отрезал претеритант. – Но у таких как мы нет воспоминаний о нём. Это, скорее инстинкт, последняя запомненная нами перед смертью воля. Единственное, что заставляет нас двигаться вперёд, жить. Цель выше всех целей.

Этот ответ не удовлетворил бельгийца.

– Воля? – из-под усталых век, мутные глаза хотели увидеть лицо претеританта в данный момент. – Что это за воля?

Ребис не отвечали.

– Разве Точка не была твоей целью? – последнюю фразу он изрёк, сильно наморщив лоб. – В ней есть что-то, о чём я не знаю. Ты понимаешь? Это какая-то вещь, или…

Они уже вышли к более свободной по площади части пещеры. Путь в ней дальше уходил через менее крутые склоны…

– Это цель. – прошептали они. Йоахим удивился и поднял голову. Их голос звучал туманно, как будто далеко отсюда. – Война. Наша цель остановить её. Навсегда. – они добавили не сразу.

– Война? – в ступоре продолжил мужчина. – Какая? Что ты имеешь в виду, когда говоришь про…

– Мы были в Сьерра-Леоне, Ахав. – их голос был резок, не агрессивен, но пугающий своей холодом и уверенностью.

Ахав замер. Слова, сказанные с такой лёгкостью, что в них не чувствовалась ложь. Это существо не лгало ни на секунду. Он медленно повернул вспотевшее лицо к претеританту, словно стараясь заглянуть в саму душу. Страх витал в воздухе.

– Что? – задыхаясь переспросил наёмник несмотря на то, что отчётливо услышал сказанные слова.

– Мы были там. Мы были везде. Бились на сотнях полей. На суше, на воде и в воздухе. Где угодно и одновременно нигде. Мы умирали и жили лишь чтобы опять умереть… Умереть и донести эту волю до других. Снова и снова.

Голос существа стал непривычно необъяснимо твёрд, хоть и сохранял мягкость в голосе. Чувствовалось тоска, показалась изнутри печаль. Невероятно странное звучание. Исчезала та прежняя скромность и отстранённость, бывшие прежде. Только сейчас стали заметны изменения в характере претеританта, чем ближе они подбирались к этой Точке.

– Что ты?.. – вопрос застрял у него в горле, когда чувство неизвестного страха стало подбираться к нему.

Они вышли к ещё одному, более свободному пространству. Но на этот раз, отнюдь не пустому. Маленькие каменные изваяния, резные столбики украшали пол подле стен, крупных камней и сталагмитов. Созданные, однако не самой природой, а человеческими руками.

Они, Ребис видели их уже. Очень давно, но в то же время, как вчера.

«Мы близко.» – опять послышались голоса.

Рука претеританта заметно ослабла на конечности мужчины. Их губы двигались чуть ли не в такт мантры.

– Нам знакомы твои чувства, Ахав, пусть даже это не твоё имя от рождения. Мы знаем, что ты пережил. И мы хотим это исправить. Для всех людей. Навсегда.

«Откуда оно знает?» – ужаснулся он, точно помня, что не разу не видел эту сторону претеританта. – «Что оно такое?»

Большая рука окончательно отпустила его, оставляя в тёмной бездне одного. Послышались шаги в сторону. Ребис начали отходить от мужчины. Беспокойство только усилилось от ещё более странного изменения поведения.

– Ребис? – с непониманием окликнул их он.

– Нам всё это знакомо… – повторили они, голосом, растворяющимся в тишине.

Шаги претеританта быстро стихли, отойдя на значительное расстояние. Вытянутая рука Ахава моталась из стороны в сторону, но никого рядом не было. Они ушли, исчезли. И вновь погрузили наёмника в пугающую немую неизвестность, оставляя того на произвол судьбы.

Глава 21.

…

Постепенно усиливающее жжение боли медленно пробуждало Даниэля.

Глаза с трудом раскрывались, что, впрочем, не позволяло пока сразу увидеть что-либо. Звон в ушах был оглушительным, это ещё сильнее мешало восприятию реальности.

Прошло время, прежде чем его глаза смогли привыкнуть к слабому… свету? Неужели он всё ещё находился в пещере, и его до сих пор не придавило обвалом?

В конце концов, яркий свет был одним из того, что учёный видел перед тем, как чёрная пелена накатилась на его веки. Прямо перед тем, как он в последний раз видел своих товарищей.

Даниэль всё ещё смутно осознавал происходящее вокруг. Слипавшиеся глаза он хотел было попробовать протереть рукой, но тут же обнаружил, что не может сделать этого.

Это насторожило его. Он попробовал дёрнуть ещё несколько раз, но ничего не вышло. Что-то удерживало его конечность, лязгая металлом, каждый раз, когда он хотел её притянуть.

В тусклом свете, ему удалось разглядеть очертания того, что