Долгие Дороги - Дэн Марко

гадал: как он не смог увидеть, насколько единственный человек, которому он более-менее доверял, погряз в своих мечтах так глубоко, что уже не в состоянии увидеть последствия своих действий? Не говоря уже о том, чтобы нести за них ответственность.

Для этого человека теперь не было прошлого. И не будет уже будущего. Есть только настоящее. Настоящее, ограниченное лишь рамками его сознания. Его и никого больше.

Дисмас взял за широкое запястье Калеба, сжимая ту изо всех сил, хотя и не мог причинить тому никакого вреда, как бы ни старался. Он с кривым оскалом уставился на гиганта.

– А теперь послушай сюда. – Его рука даже в гневе дрожала. – Я… Мы прошли через слишком многое, чтобы прямо сейчас бросать всё. И я точно не собираюсь отвечать на все эти жалкие вопросы перед кем-то, кто сам просил меня показать ему Точку.

При этих словах, глаза Калеба прищурились в недовольстве. Он вспомнил свою наивность и от этого, его сердце сжалось от обиды. От понимания собственной глупости, когда ещё его кожа была бела, а душа заперта в железной клетке Института, живя от очередного эксперимента к эксперименту.

В тот же момент, когда Дисмас подарил и показал ему Слово, Калеб увидел для себя единственную надежду на спасение и жизнь, хоть сколько-нибудь приближенную к настоящей человеческой. Это была надежда на Рай.

То самое Небесное Царство, куда уходили праведники после смерти. Эта идея о месте, где он наконец обретёт покой, сможет простить самого себя за своё порочное создание и разорвать свои рабские оковы подопытной жертвы. Эта мысль о существовании такого места, где он сможет почувствовать невиданное им с появления счастье, пленила его, став путеводной звездой. Сама только мечта о восхождении его души туда давала стимул терпеть непрекращающуюся боль и тяжесть его положения, молясь каждый день не зная усталости.

Тогда он был готов отдать всё, лишь бы сделать эту мечту реальней. Чтобы стать достаточно благодетельным. Стать настолько преданным служению Богу, насколько это было возможно.

Всё лишь бы приблизиться к небесам.

Но теперь до него дошло.

Каким же лицемером он всё же был.

Сейчас смотря на себя, спустя какие-то жалкие дни, он теперь видит куда завёл его фанатизм.

– Помнишь о чём я рассказывал тебе тогда, через защитное стекло? Места столь похожие, или даже взаправду являющиеся тем самым Раем, которого ты так страстно желал достичь. – Он с притворным увлечением шептал эти слова, подобно змее.

Он понял, что стал тем, кого ненавидел, кого больше всего презирал и обвинял других – точно таким же фарисеем. Обманщиком и лицемером.

Но что ещё хуже, – сейчас это виделось ему только ярче, – он начал понимать Дисмаса.

Но нет, не его замысел и не грёзы. А образ мысли, её ход. Поведение и восприятие теперь стали ему знакомы и от этого видения в горле застревал колючий комок, а живот скручивался как при болезни.

– Только не говори мне, что теперь твоё желание иссякло. – продолжил разбойник. – Ты бы не пожрал тех учёных, если бы не хотел добраться до Точки вместе со мной. Ты бы не проделал путь без этой надежде. Посему, – его рука указала в центр кратера. – прекращай ныть и спускайся вниз. Я не позволю делу всей моей жизни уйти у меня из рук вновь. И тем более не позволю какому-то темпоральную эксперименту читать мне нотации и обвинять в лицемерии. Не забывай кому ты обязан своей свободой.

С этими словами, Себастьян, резко отвернувшись, достал из кобуры револьвер и начал спускаться вниз.

Калеб смотрел ему в след ещё какое-то время. Он чувствовал в глубине себя желание убить Дисмаса за такие слова. Но сумел быстро подавить эту ярость, вспомнив данное самому себе обещание.

К тому же, мог ли он осуждать Себастьяна в этих словах, если, как бы он не хотел этого сам признавать, зерно истины имелось. Он согрешил. Сильнее, чем мог себе представить.

Мог ли такой грешник, как он уже мечтать о чём-то настолько высоком? Его вина неоспорима даже для него самого. Он уже не знал.

Они с Дисмасом отказались действительно схожи…

Однако одна мысль продолжала появляться в голове гиганта – искупление. Или хотя бы его попытка. Он должен был по крайней мере попытаться исправить содеянное.

И единственный способ, который ему сейчас виделся – Точка.

Да, эта крупнейшая ошибка природы. «Лже-чудо», застилающая собой взор и туманящая разум. Все, что ему довелось видеть за всю его недолгую жизнь, так или иначе касалось этой аномалии.

И если оно так влияет на одни только человеческие умы, что произойдет, когда оно попадёт в руки?

Он не хотел думать об этом. Нет, всё чего он хотел прямо сейчас – добраться и избавиться от этого проклятого артефакта.

Если Дисмас так хочет, чтобы Калеб спустился вниз – Калеб спуститься. Спуститься хоть в саму Геенну только для того, чтобы разорвать эту самую Точку, сделав этим миру одолжение.

…

В то же время, группа стремительно продвигалось по громадному, но не крутому склону, прямиком к самому дну, обросшему странным каменным куполом, выглядевшим одновременно так же естественно, как и инородно. Будто бы ещё одна странная аномалия этого места.

Однако, такая мысль была наименее тревожной.

Дрона поведал ему, что его сын идёт по их пятам с целью убить. Не смотря на обещание старшего воина задержать отрока, как только компания пересекла половину кратера, до них дошли звуки ожесточённой битвы, следствием которой стало полное обрушение здания бывшего отеля.

Но даже после этого Даниэлю, удалось увидеть взрывы и всполохи пыли на некотором расстоянии друг от друга. Они продолжали свой бой, двигаясь с умопомрачительной скоростью, невидимой толком человеческому глазу. То тут, то там, они сталкивались друг с другом в ожесточённой схватке, но чашу баланса, так и не могла точно склониться на чью-либо сторону.

Так или иначе, их противостояние становилось ближе к их местоположению. Если они хотят избежать столкновения, им следовало ускорить шаг, что они и сделали.

– Если так выглядит битва двух претеритантов… – начал изумлённый и одновременно испуганный Ахав, но не закончил свою мысль, вместе с остальными стремительно направившись дальше.

Вот-вот, они уже должны были достичь своего долгожданного пункта назначения. Вся надежда оставалась на плечах Дроны…

…

Удар. Выпад. Ещё удар. Отскок.

Непрекращающаяся череда атак вновь обрушилась на брахмана подобно безостановочному граду. С яростью дикого животного, дерущегося за свою территорию, Ашваттхама не оставлял своему противнику ни шанса на контратаку, стоило тому потерять своё оружие.