Долгие Дороги - Дэн Марко

Силы ударов одних только ног хватило лучнику, чтобы сломать несколько его рёбер, оставив крупные синяки на груди, от чего кашель резко приобрёл тёмно-красный оттенок.

Взаимные выпады со стороны Дроны оставили нос Ашваттхамы разбитым, изливающий кровь на всё его горло.

Синяки, царапины, ссадины, травмы. Сосредоточенные теперь исключительно на бое, отец и сын были готовы забить друг друга до смерти голыми руками.

Оба понимали, что остаться может лишь один. А этот поединок…

Пора было заканчивать.

Вцепившись в последний раз, молодой воин, был откинут размашистым ударом мудреца на внушительное расстояние. На этот раз, он не вернулся в бой.

Мужчина вытянул вперёд израненную руку, сложив пальцы на ней в причудливый символ. На его деформированном, измазанном кровью лице появился зловещий оскал, а широко раскрытые глаза блестели мрачным сиянием.

– Здесь всё и закончиться.

С этими словами, он щёлкнул пальцами, что сотрясло его тело в волнах нестерпимой боли, сопровождаемыми криком пугающей безумной радости. На лице даже тогда не сходила улыбка. И в очах Дроны отразился страх.

Он знал, что это значит. Знал, что сейчас должно было произойти.

В мгновение, небо над ними потемнело и начало заворачиваться в неестественный вихрь, из которого, вдруг начало показываться очертание огромного железного кольца с множеством различных лезвий и клинков на его основании по кругу.

Чудовищное оружие из былых времён, из минувшей войны. Ужасающий дар, который не должен был достаться никому.

Громадная тень нашла на тело отца и сына. В его ужасном великолепии, на пасмурном небе, сопровождаемый раскатами грома появилось оно, уничтожитель целый армий, оружие самого Вишны…

Нараянастра.

Диск медленно вращался по кругу, тогда как Дроначарья с ужасом наблюдал, как его сын разразился горделивым и абсолютно безумным смехом.

– Ну как тебе, отец?! – с горделивой издёвкой спросил он. – Впечатляет? Навевает старые воспоминания, а? Дар Нараяны, в своём несовершенном, но не менее ужасающем великолепии!

Его палец указал за спину брахмана, на маленькие силуэты бегущей в дали группы Даниэля.

– В отличие от оригинала, моя копия лишь игрушка подделка. Но, – он растянул момент, словно с упоением наслаждаясь ужасом на лице своего отца. – в отличие от оригинала, его снаряды не видят различий между сражающимися и сдавшимися. По моей воле, оно разорвёт даже тех смертных, что так отчаянно защищаешь, и ты ничего не сможешь сделать с этим.

Обратной дороги не было. Дрона более не мог допустить больше кровопролития. Он не мог видеть, как его родной сын превращается с каждым разом во всё более и более отвратительное жаждущее крови чудовище.

Этому нужно было положить конец.

Не секунды немедля, он рванулся со всех ног прямо на встречу Ашваттхаме.

Со стороны диска, в тот же момент послышался оглушительный приближающийся к земле свист, а гулкий голос чирандживи вновь раздался по округе.

– Жалкий дурак! Снаряды Нараянастры настигнут тебя, как бы быстро ты не бежал.

Это была правда.

В моменте ока, два уродливого вида куска стали, врезались в тело брахмана с ужасающей скоростью. Одно из них, пронзило его насквозь.

Боль сотрясла всё тело лучника. Изогнутая форма, шипы и выступы разрезали рану ещё больше. Кровь полилась на землю. Пошла из его рта и носа.

Но он не остановился. Не замер, даже когда тяжёлое железо в теле тянуло вниз. Он продолжил бежать.

Эта решимость поколебала чирандживи, и на мгновение, его улыбка спала, обнажая искреннее беспокойство, но он сплюнул от осознание этого, вернув восторженную гримасу.

И снова, засвистели снаряды, три на этот раз. Один влетел в землю, когда по ещё слышимым звукам, лучник определил его траекторию. Один лишь порезал ногу. Достаточно сильно, чтобы повредить кость. А третий попал в спину.

Но Дрона не остановился, даже когда услышал ещё одно лезвие, летящие к нему. Его цель была уже в нескольких шагах. Остальное значения не имело.

Ашваттхаму поразил страх, когда ещё одни снаряды поразили тело его отца, но он так и не остановился, продолжая бежать по направлении к нему.

Чирандживи должен был отступить, уклониться в сторону. Но тяжесть от боли и давление со стороны мощи Нараянастры не позволяли ему сдвинуться не на шаг. Он оказался скован собственной тягой к силе и теперь уже ничего не мог сделать с этим.

Неужели… это был конец?

Дрона с молниеносной скоростью сблизился с молодым воином, прежде чем вновь быть поражённым снарядами, воткнувшимся в опасной близости от его сердца. В любой момент, он мог умереть от ран и кровопотери, если бы хоть на секунду потерял ещё ощущаемый контроль над своим телом.

Схватив едва сопротивляющегося чирандживи за спину, он крепко стиснул его руки, своего рода, обняв того и застыв на месте.

Диск в одночасье замер, по приказу хозяина, не смевший продолжать стрельбу.

Ашваттхама удивлённый подобной силой воли застыл. Улыбка спала с его лица, а смех затих. Он боялся, и страх нарастал с каждым хриплым вздохом лучника за его ухом, который едва держался на ногах, пока его усталые глаза старались не закрыться.

Сама жизнь, казалось, на миг замерла, в ожидании развязки этой судьбоносной и одновременно невероятно трагичной битвы.

Пересиливая усталость, муки тела и духа, Дроначарья тихо произнёс.

– Я был плохим отцом, Ашваттхама… Я был плохим отцом…

Брахман судорожно вытянул руку, проткнутую одним из многих лезвий, и согнул пальцы в ином причудливом символе.

– Отец?.. – с усталостью и сожалением отчаянно вопросил сын, будто бы пытающийся сказать что-то ещё, но не находящий слов, причины, после… всего произошедшего.

Пальцы Дроны скользили от крови, когда чирандживи пытался в последние разы выпутаться из смертельного захвата.

– Прости меня… за всё…

Ужас осознания упал на голову Ашваттхамы тяжёлым грузом, когда одинокая слеза, не виданная со временем Курукшетры, скатилась по его щеке. Не виданная со времён увиденной им падшей наземь головы Дроны.

– Брахмастра… – с горестью промолвил молодой воин, в последний раз смотря на руку своего родного отца, прежде чем…

В тишине раздался щелчок.

…

Группа наконец-то приблизилась к гроту, вход в которой был слишком крутой, уходя вглубь на многие метров. Однако иного пути здесь быть не могло. Время к тому же было едва на их стороне.

Даниэль видел огромное зависшее над землёй странное стальное кольцо. А затихшая дуэль не вызывала спокойствия, которого изначально должна была вызывать.

Все трое одновременно быстро и как можно более осторожно, начали спускаться мимо бетонных