Император Юстиниан Великий и наследие Халкидонского Собора - Михаил Вячеславович Грацианский

И далее иже во святых Афанасий в слове о спасительном Богоявлении говорит следующее:

«Потому-то Священные Писания невыразимо провозглашают Слово Богом, человеком, родившимся в последние времена (ἐπ' ἐσχάτου) от Девы, дабы не было к Нему неверия как к Богу и не отвергалось рождество плоти. Где название плоти, там и гармония всего сочетания без греха. А к названию человека прилагают страдания и не преувеличивают, как написано во всех Священных Писаниях. Применительно же к божеству Слова исповедуют они [Его] неизменность и невыразимость (τὴν ἀτρεπτότητα xαὶ τὴν ἀφραστότητα). Для того и богословствуется Слово и родословствуется человек, чтобы состоял Он в природных и истинных [отношениях] и с тем, и с другим (διὰ τοῦτο θεολογεῖται μὲν <ὁ> λόγος, γενεαλογεῖται δὲ ὁ αὐτὸς ἄνθρωπος, ἵνα πρὸς ἑκάτερα ᾖ ὁ αὐτὸς φυσικῶς xαὶ άληθινῶς)» (Contra Apollinarium. 2.18 // PG. T. 26. Col. 1164).

И далее иже во святых Афанасий в слове против Аполлинария также пишет следующее:

«Если же верите вы, научаемые Священными Писаниями, что Слово, будучи Богом, стало сыном человеческим, то знайте, что един Христос, что и как Бог, и как человек Он — тот же, дабы двоякая проповедь о его пришествии имела явное доказательство (εὐαπόδεικτον ἔχῃ τὴν πίστιν) и страдания, и бесстрастности» (Contra Apollinarium. 2.18 // PG. T. 26. Col. 1112).

А иже во святых Кирилл в толковании на Евангелие от Матфея говорит следующее:

«Конечно, статер подлинный и разумный и как бы материальным оттиском являемый есть сам Господь наш Иисус Христос, двойное начертание (διπλοῦς χαρακτήρ)».

И далее он же в толковании на Послание к евреям во втором томе говорит следующее:

«И как следствие не говорим мы, что в природах якобы произошло некое слияние, что случайно переменилась природа Слова в человеческую или же человеческая в природу самого Слова. Но скорее утверждаем мы, что единство соделалось так, что каждая продолжала существовать в собственных пределах».

[p. 31] А в четвертой книге комментария на Евангелие от Иоанна тот же святой Кирилл говорит следующее:

«В этом особенно подобает дивиться тому, что святой евангелист определенно (διαῤῥρήδην) провозгласил, что Слово стало плотью. Не содрогнулся он сказать, что Оно стало не во плоти, но плотью, дабы указать на единство. Как следствие, и мы не утверждаем, что Слово иже от Бога Отца претворилось в природу плоти или что плоть перешла в природу Слова, ибо каждое остается тем, что оно есть по природе» (PG. T. 73. Col. 580).

А иже во святых Григорий, епископ Нисский, в четвертом слове против Евномия говорит следующее:

«И чтобы никто не приписал чистой природе крестное страдание, посредством иного яснее исправляет он заблуждение, называя Его посредником между Богом и человеками, человеком и Богом, дабы в силу того, что об “одном” говорится “два”, мыслилось о каждом сообразное: о божественном — бесстрастность, а о человеческом — домостроительство по страданию» (Contra Eunomium. III.4. P. 131.24–132.2. Jaeg.).

А иже во святых Амвросий в слове о божественном вочеловечении говорит следующее:

«Говорящих, что Христос был простым человеком, или Бог страстным, или обратившимся в плоть, или имевшим тело согласно синусии (συνουσιώμενον σῶμα), или что взял Он его с небес, или что Бог Слово — призрак или смертен, или нуждался в воскресении со стороны Отца, или что принял бездушное тело или человека без разума (ἄνουν), или что две сущности Христа, слившиеся согласно перемешению (κατὰ ἀνάκρασιν συγχυθείσας), стали единой природой, и не исповедующих, что Господь наш Иисус Христос есть две сущности неслиянные и одно лицо, согласно чему Он — единый Христос, единый Сын, — тех анафематствует Соборная и Апостольская Церковь».

Итак, чтобы не растягивать сие писание, мы полагаем достаточными приведенные нами свидетельства из Священного Писания и святых наших отцов для доказательства того, что у Господа нашего Иисуса Христа одна ипостась или лицо и что познается Он в двух природах, то есть в божестве и в человечестве. Впрочем, поскольку подчас истина обнаруживается даже [ее] врагами (ведь и демоны, хотя и невольно, исповедали Христа Сыном Божиим), покажем мы, что и сам Севир, преемник Аполлинария, усиливший заблуждение акефалов, признает, что все святые отцы непреложно говорили о двух природах применительно ко Христу.

Итак, в слове, которое называется якобы «Изложением веры», он говорит следующее:

«Говорить о двух природах во Христе исполнено всякого порицания, хотя таковое и говорилось безупречно большинством святых отцов».

И немного ниже вновь [говорит] тот же Севир:

«И чтобы ты более не говорил, что некоторые отцы пользовались выражением “две природы”, — ибо пользовались они им безупречно, как мы сказали выше, — но во времена иже во святых Кирилла, когда болезнь новоявленных речей (καινοφωνιῶν) Нестория охватила Церковь, это выражение было признано негодным (ἀπεδοκιμάσθη): ведь по болезням и лекарства. Следовательно, не могут слова других отцов, безупречно воспользовавшихся этим выражением, выдвигаться против святого Кирилла, измыслившего лечение для обрушившейся болезни. Скажу более: будь то даже слова самого Кирилла, сказанные ранее (πλέον φημί, xἂν αὐτοῦ Κυρίλλου εἶεν φωναὶ πρὸ τούτου λεχθεῖσαι)».

[p. 32] Далее, упорствуя в том же самом, он и впоследствии говорит, что нельзя приводить слова отцов, безупречно воспользовавшихся этим выражением, хотя бы даже они были сказаны ранее самим Кириллом. Если, стало быть, и сам Севир признает, что все святые отцы, даже и сам иже во святых Кирилл, безупречно пользовались этим выражением, то у кого же столь высокий авторитет, что он признает негодным учение отцов? И как же называет Севир отцами тех, чьи мнения, как он говорит, признаны негодными? Явно видно по нему, что, не будучи в состоянии пренебречь истиной, он признался, что таковые слова были святыми отцами сказаны, но, желая отстоять собственную болезнь, говорит он, что ради богохульств Нестория признаны негодными учения святых отцов, каковое смеха достойно. С помощью этого он попытался упразднить святых отцов и не усомнился оклеветать иже во святых Кирилла, вступив в противоречие со сказанным им прежде и с самими святыми отцами.

Впрочем, поскольку он говорит, что только до времен Нестория святые отцы безукоризненно пользовались таким выражением, мы покажем, что иже во святых Кирилл, воспользовавшись словами о двух природах применительно к домостроительству Спасителя, осудил Нестория, а затем после осуждения Нестория сам же пользовался сходным учением (τῇ ὁμοίᾳ διδα-σκαλίᾳ). Ведь похоже, что Севир не уяснил ни святых отцов, ни причины, по которой был осужден Несторий. Святые отцы, признавая две соединенные природы